Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.
Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.
* * *
… За окном сгущались сумерки. Час Санаула, когда отец элеанов обретает силу над Эртинойсом. Час, когда приходят тревожные, беспокойные мысли, когда задумываешься о том, что грядет ночь, и что еще один день прожит, нанизан на ожерелье Дракона Стерегущего Время. Еще один день… Но сколько их осталось на дороге к Покровителю? Сие никому неведомо, и оттого сжимается в тревоге сердце, и душа трепещет, так и не находя ответа на главный вопрос.
Эристо-Вет, вздрогнув, очнулась от размышлений. Затем рассеяно завернула кубик Эльваан, Кристалл Провидения, в тряпицу и сунула к себе в мешок – вдруг да понадобится? Она распахнула окно, вдохнула полной грудью осенний воздух – по-особенному чистый и свежий. Не было больше ароматов летних цветов, не было больше пыли и духоты гвенимарской. Остались печаль с легким привкусом опавших листьев, солнечного золота, навеки прикованного к земле.
Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобелей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну, а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.
…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно-шершавой кладке, начала продвигатся вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.
«Дожились», – нервно хихикала в душе ийлура, – «Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье и размышлять о собственных проступках, и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»
В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна – но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.
«Я дойду», – успокаивала себя Эристо-вет, – «наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»
И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.
«Да уж. Дожились», – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом, – «После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»
Время было выбрано не случайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала – остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.
…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.
«Рано радуешься. Еще обратно идти!»
Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…
