– Метхе…
Она опустила голову, мысленно моля Фэнтара, чтобы помог, чтобы надоумил упрямого синха.
– С дороги, – Альбрус одним словом вылил на Эристо-Вет целый ушат презрения. И добавил: – дура. Благородная дура.
Но прежде чем склонитсья к умирающему, метхе поднял с пола зеленый кристалл портала и переставил его на стол. Извлеченный из центра квадрата, камень тут же погас, подернувшись мутной дымкой. Теперь это был просто камень, и на той стороне портала остался такой же неограненный изумруд.
– Теперь говори, – приказал Альбрус, не глядя на Эристо-Вет, – должен же я знать, в какое ge’hre вы вляпались.
Даже пребывая в бешенстве, синх никогда не ругался на общем, предпочитая родной язык детей Шейниры.
– По ту сторону на нас напала странная тварь, – с трудом проговорила Эристо-Вет.
«Покровители, как же я устала! Пусть скорее закончится… все… это…»
– И? – Альбрус уже срывал повязку с плеча Дар-Теена.
Ийлура тоже бросила взгляд на рану – ее чуть не стошнило прямо на ковер метхе. Там, где за день до этого были глубокие язвы, теперь висели клочья почерневшей кожи. Гнойна корка отвалилась вместе с бинтами.
– Она была… – ийлура судорожно сглотнула и уставилась на светлую арку окна, – похожа на элеана. Только крылья короткие, тело волосатое. И, да, на крыльях ядовитые шипы.
Альбрус хмыкнул, ковырнул загнутым ногтем в гноящейся ране, а затем поднес руку к носу, принюхиваясь. И тут же раздраженно заметил:
– Ты не договариваешь. Здесь не только это…
– Я нашла лекаря-элеана, – быстро сказала ийлура, – но он, пообещав исцелить, дал яд. Вот он…
Эристо-Вет поставила наполовину пустой флакончик на край стола.
– Теперь все, метхе.
– Сумерки, – прошептал Альбрус, и в его голосе мелькнуло странное удовлетворение, – ты была на верном пути, Эристо-Вет. Все дело в том, что сумерки слишком опасны… А теперь – пошла вон.
– Что? – она в недоумении уставилась на появившийся в руках синха ритуальный кинжал. Один из тех, что так любят жрецы Шейниры – с фигурным лезвием и черной обсидиановой рукоятью.
– Пошла вон, – внятно повторил Альбрус, и, скривившись, пояснил: – этот ийлур всегда выполнял наши поручения, в отличие от тебя. Так что я могу ему помочь – но для этого… Мне нужно обратиться к Шейнире.
И Эристо-Вет вдруг ощутила, как в лицо повеяло промозглым холодом.
«Что ж… Я буду благодарна тебе, метхе. Не смотря на то, что мы попали в это дерьмо, как ты изволил выразиться, из-за твоего странного задания».
– Отправляйся в свою келью и жди приговора, – процедил Альбрус, – ну же!
* * *
…Тихо прикрыв за собой дверь, Эристо-Вет прислонилась к косяку. Келья. Место, где она провела столько лет, почти от самого рождения. Место, принадлежащее только ей. Даже метхе Альбрус никогда не заходил сюда, предпочитая оставаться у порога. Впрочем – ийлура усмехнулась – она никогда его и не приглашала, потому что разделить с кем-то келью означало разделить и чувства, и мысли… в общем, все, чем жила и дышала синеволосая Эристо-Вет.
Взгляд лениво обежал исчерканное косыми лучами пространство. Вот старый книжный шкаф – высокий, до самого потолка, и маленькая лесенка, прислоненная к потемневшей боковине. Его Эристо-Вет забрала со всем содержимым у прежнего хозяина, когда тот отправился к небесному трону Покровителя. Потом оказалось, что по меньшей мере половину книг можно было смело отправить на помойку – это были дешевые, плохо оттиснутые романы о путешествиях и любовных похождениях одного паладина Света. Зато вторая половина оказалась небезынтересной: старый ийлур несколько лет провел среди Холмов кэльчу и подробно описал их традиции.
Ближе к окну стояла кровать, слегка прихрамывающая на одну ногу. Ее Эристо-Вет обрела вместе с кельей, ну а что до коротковатой ножки – под нее пришлось подложить деревяшку.
Напротив, у другой стены, гордо стояли письменный стол и стул – дорогие, из розового дерева. Подарок самого метхе Альбруса. Наверное, они презрительно взирали на соседей по комнате, и ушли бы в какое-нибудь более подходящее для них место, но… Самостоятельно передвигаться не умели, а потому остались в келье Эристо-Вет.
