Лабиринт Сумерек - страница 104
Ийлура скрипнула зубами. Проклятье. Вот уж и вправду, как бурлящий котел с разноцветными масляными пятнами на поверхности: казалось бы, вот-вот сложится внятная картина происходящего – но сию же минуту всплывающие пузырьки воздуха рвут ее в клочья.
А помимо темной жрицы и Альбруса колыхались на хаосе пляшущего зелья тени посвященного Ин-Шатура, Дар-Теена и древнего элеана с настороженными угольями глаз – чересчур зорких и внимательных, чтобы принадлежать обычному старику. Неужели Ин-Шатур тоже хотел стать богом? А Дар-Теен? Кто стоит за ним – Альбрус или же кто-то еще?
Осененная внезапной догадкой, Эристо-Вет натянула поводья – так резко, что щер привстал на задних лапах. А ийлура, словно очнувшись от тяжкого забытья, огляделась по сторонам, приметила в тени Жемчужной стены маленькую таверну – вишневая черепица, коричнывые стены из гладких булыжников – и направила щера туда.
Шейниров хвост! Тот молодой ийлур, с которым она столкнулась на лестнице в башне Ордена, неспроста показался знакомым. Эристо-Вет только теперь вспомнила, где видела его раньше; это было…
Проклятье, проклятье, тысячу раз проклятье. Именно этот паренек в одежде послушника из Храма Фэнтара принес дневник Ин-Шатура темной жрице.
Запутавшись окончательно, Эристо-Вет пробормотала короткую молитву Фэнтару – своеобразную просьбу очистить мысли и навести на нужный след. Затем спешилась, привязала щера под навесом и, наклонившись, шмыгнула в низкую дверь таверны.
Посетителей было немного – цепкий взгляд Эристо-Вет выхватил из уютного полумрака купца-кэльчу в сопровождении наемника ийлура. Кэльчу рядом с телохранителем казался уж совсем маленьким и круглым, положения не спасал даже длинный кафтан с шитыми серебром вертикальными стрелками, которые должны были придать фигуре должную стройность.
В углу, ближе к камину, потягивал вино элеан в мундире королевского гонца, синем с алыми обшлагами; он сидел в гордом одиночестве, чем и пользовался, разостлав крылья по всей длине лавки. А у окна, опершись спиной о стену и вытянув обутые в щегольские сапоги ноги, подремывал еще один ийлур, к которому и направилась Эристо-Вет. По пути она с неприязнью разглядывала светлые, почти белые волосы мужчины, заплетенные в две длинные косы, его холеную бородку, постриженную по гвенимарской моде, лопаткой. Кафтан ийлура золотился богатым шитьем, искры так и прыгали по отворотам рукавов и широкому, шалькой, воротнику.
«Красавчик, тоже мне», – неожиданно разозлилась Эристо-Вет. Она и сама не знала, что в облике дремлющего ийлура так задело ее – а потом поняла. Он, побери его Шейнира, походил на Дар-Теена. И тем, что был светловолос, и шириной плеч, и гордой посадкой головы – но, Покровители, все-таки оставался совершенно другим ийлуром.
Изобразив на лице смесь почтения и радости, Эристо-Вет склонилась к спящему, но тут же отпрянула, испытывая сильное желание разукрасить красивое и мужественное лицо густыми синяками.
– Этт-Раш!
– Да, моя милая, – пропел ийлур, окончательно открывая глаза.
И помахал у Эристо-Вет перед лицом рукой. Словно пытался остудить пальцы, которыми только что ущипнул ее за бедро.
– Ума не приложу, зачем мне было нужно просить тебя о встрече, – буркнула ийлура, усаживаясь напротив.
– Я тоже, милочка, я тоже, – быстро ответил ийлур, явно наслаждаясь звуками собственного баритона (который был весьма приятен для слуха), – жажду услышать объяснение. И – клянусь богами – от всего сердца надеюсь, что интерес ко мне вызван отнюдь не завистью по поводу моей новой миссии.
Легенда гласила, что, создав первых ийлуров, Фэнтар пришел в Эртинойс одним глазком взглянуть на собственных детей. Покровитель принял облик смертного, спустился из дворца на самую высокую гору, Столп Мира, что на севере Сумеречного Хребта, оттуда кое-как добрался до ближайшего селения у моря Холодов, и там встретился с ийлуром, который, к несчастью, замерзал в лесу. Потрясенный, Фэнтар обнял свое дитя и заплакал, то ли от радости, что наконец увидел собственное творение, то ли от горя, потому как оное творение собиралось покинуть мир. Слезы Бога упали на заледеневшие губы несчастного, тот из последних сил слизнул их – и чудесным образом спасся от смерти. Потом счастливчик вернулся в селение, рассказал о том, что пережил. А история покатилась дальше, прыгая мячиком от города к городу и сквозь столетия, обрастая новыми подробностями пребывания отца ийлуров под небом Эртинойса.
