"Да, это он – Владимир Владиславович Савельев.
Вот, оказывается, чем сейчас занимаются отставные полковники КГБ! Да, конечно же, Потапчук будет изумлен, вряд ли он ожидает подобного. Но пока лучше ему ни о чем не говорить. И вообще, с этой информацией надо быть очень осторожным. Вполне возможно, что в их аппарате у Савельева остались влиятельные друзья, с которыми он время от времени встречается.
А может быть, они также участвуют в этом преступном бизнесе".
* * *
Через час сотрудники ФСК во главе с полковником Поливановым уже вовсю работали на Крымской набережной. Полковник Поливанов отдал четкое распоряжение:
– Пока об этом никто не должен знать. Проведите тщательный обыск.
Он смотрел на труп Альберта Прищепова, не скрывая отвращения. И это отвращение смешивалось с непонятной радостью. А радость была оттого, что еще одним мерзавцем стало на земле меньше.
Но главная цель пока еще не была достигнута – предстояло добраться до тех, кто стоял за Прищеповым, до тех, кто все это придумал и закрутил.
И полковник Поливанов верил, что он во что бы то ни стало и чего бы это ему ни стоило доберется до главарей. Хотя сейчас он даже и не подозревал, какие люди замешаны в этом деле. Ему и в голову не могло прийти, что люди, сидящие в Белом доме и на Старой площади, связаны с наркобизнесом, связаны так плотно и такими прочными нитями, что даже трудно представить.
* * *
Генерал Потапчук уже знал о случившемся.
А еще через пять часов о том, что произошло в доме на Крымской набережной, знал и отставной полковник КГБ Владимир Владиславович Савельев. Он был напуган, но сохранял хладнокровие и продолжал действовать, как всегда, расчетливо и осторожно.
У него уже давно был заготовлен паспорт на имя Ивана Ильича Синицына, московского предпринимателя, давно была открыта виза, и в любой момент он мог бежать за границу – туда, где находились его деньги.
Бежать, бросив все, ни о чем не сожалея, захватив с собой лишь дискету, на которой записана технология получения нового дешевого наркотика.
А Санчуковский Матвей Фролович и те, кто стоит за ним, пусть все расхлебывают, пусть за все отвечают. Савельев не так глуп, чтобы подставиться первым.
Он заготовил все документы, все списки, кому, когда и сколько он передавал денег, когда и куда были переправлены наркотики. В общем, он сделал все, чтобы утопить своих компаньонов. И не было у него сострадания и жалости к этим людям. Он прекрасно понимал, что и его жалеть никто не станет, что его сдадут сразу же, как только начнет сжиматься кольцо. Документы лежали в сейфе не только здесь, в лаборатории. Копии документов были у него и дома. Так что Савельев чувствовал себя защищенным.
Но самое главное – это он знал абсолютно точно – успеть унести ноги до того, как кольцо сожмется.
* * *
Савельев уже дважды справлялся, как идет дело у Олега Пескаренко, дважды просил его ускорить работу и завершить как можно быстрее.
А Олег Пескаренко и так почти не вставал от компьютера. Он самозабвенно трудился. С его лица не сходила торжествующая улыбка.
– Вот как все блестяще! Вот как все просто!
Экран пестрел формулами. За этими формулами Олег ясно видел, как происходят химические процессы, как одно вещество превращается в другое.
«И почему до этого никто не додумался? Неужели я действительно гений?» – самодовольно думал Олег Пескаренко, постукивая клавишами и попивая мелкими глотками уже давно остывший кофе.
Ему хотелось курить, но на это не было времени.
Не было времени даже на то, чтобы подняться от клавиатуры, размять затекшие ноги, потянуться, пройтись.
Олег спешил изложить свои мысли. Он не знал, зачем Владимиру Владиславович Савельеву нужна эта информация, он просто не задавался этим вопросом.
А вот Станислав Семенович Бархатков, увидев, чем занимается его ученик и коллега, почувствовал, как что-то сжалось в груди. И смутные догадки появились в его голове, догадки были очень недобрыми. Но Станислав Семенович не стал делиться своими тревогами ни с кем – ни с Олегом, ни с Кормухиным. Он просто закурил сигарету, снял очки, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, словно оцепенев.
