– Ты знаешь, я немного побаиваюсь.
– Чего? – хитро улыбнулся Зубов.
– Я боюсь за свою шкуру.
– Не бойся, в самый последний момент, перед тем, как Савельев начнет говорить, мы его уберем.
– А ты думаешь, он так глуп, что не заготовил никаких бумаг?
– А зачем ему это? – задал резонный вопрос Зубов.
– Зачем, зачем… – пробормотал Санчуковский, его седые усы взъерошились. – Да чтобы чувствовать себя защищенным, чтобы задницу себе прикрыть.
– В принципе, логичное предположение, – Зубов подошел к столу, взял плоскую бутылку и плеснул на дно своей рюмки коньяк. – Ты будешь пить?
– Еще чуть-чуть, на один палец, – показал указательный пален Матвей Фролович.
– А как поживает твое ведомство?
– Да все нормально. Прокуроры работают, газеты пишут про нас всякие гадости. Но мне на это как-то наплевать.
– Вит это правильно. Не бери в голову, тем более, Президент скоро снимет генерального, и у вас будет новый начальник.
– А как же я? – спросил Санчуковский.
– Ты останешься. Ты же хитрый. Ты будешь при любой власти. Должность у тебя, Матвей, такая.
– Благодаря тебе.
– Да ладно, забудь об этом.
Еще около часа они разговаривали о разных пустяках. Правда, за этими пустяками стояли судьбы людей, судьбы целых ведомств, но говорили они обо всем этом буднично и спокойно.
Зубов пожаловался на радикулит, который вконец замучил, пожаловался на Президента, который заставляет его играть в теннис…
Обычный разговор, обыденные темы. Больше ничего серьезного этим вечером в загородном доме Зубова, вернее, на одной из правительственных дач, не обсуждалось.
* * *
Черный «мерседес» увез Матвея Санчуковского, и Зубов остался один. Он зашел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь, вытащил из-под письменного стола дипломат, принесенный Санчуковским, и принялся пересчитывать пачки стодолларовых банкнот.
Сверху, на пачках купюр, лежала бумажка, в которой была проставлена сумма. Количество денег в кейсе соответствовало указанной сумме. Зубов удовлетворенно хмыкнул.
– Нормально, – сказал он сам себе.
А затем сел к письменному столу, закурил и стал размышлять Его мысли крутились вокруг одного – с производством наркотиков пора завязывать. Это дело хоть и очень прибыльное, но опасное. Слишком много кому перешел он дорогу.
– Да, надо с этим делом закончить как можно скорее… – вслух произнес Зубов. – Надо, чтобы ФСК и ФСБ раскрыли лабораторию, взяли ученых-химиков, технологов, взяли охрану, захватили Савельева со списками, номерами счетов и суммами денег, переведенных на эти счета. И чтобы все остались довольны.
А Федор Иванович уже придумал для себя новое дело. Он займется Чечней. Ведь там открывалось необъятное поле деятельности. Там можно заработать огромные деньги, вернее, переложить деньги из государственного кармана в свой собственный. И если все правильно, тщательно рассчитать, то доход от наркотиков, произведенных полукустарным способом, не сможет сравниться с деньгами, которые Россия бросает в Чечню и которые можно будет прибрать к рукам.
С министром обороны Зубов уже имел контакт, и в принципе они почти договорились. Да, министр, в общем-то настоящий солдафон, он настолько глуп, что не сможет помешать Зубову, не станет совать нос в его дела.
Зубов уже примерно представлял схему финансовых операций, знал, где надо будет расставить своих людей, организовать систему страховки, чтобы до него самого никак не смогли добраться. И тогда в этой «горячей точке» можно будет ухватить по-крупному, откусить такую часть пирога, что в Чечне останутся только крошки.
Если даже выборы Президента и произойдут, то это уже ничего не изменит: к лету девяносто шестого года дело должно быть закончено.
Зубов рассчитывал, что он с этим делом справится.
Затем он подумал о Санчуковском. С Матвеем Фроловичем придется расстаться. Надо будет подумать, посоветоваться с друзьями, как все это получше устроить.
И тогда Зубов будет абсолютно недосягаем.
* * *
Глеб минут сорок следил за подъездом Прищепова. Он видел, как из подъезда с озабоченным видом вышел Альберт Николаевич и быстро направился к стоянке такси.
«Часа мне хватит», – прикинул Глеб и двинулся к подъезду.
