– Скорее всего, они меня с кем-то спутали.
– Думаете, спутали?
– Во всяком случае, я их не знаю – Если вам этот разговор неприятен, давайте не будем его продолжать.
– Да, лучше о них забыть. Сволочи! Испортили вечер. Все было так хорошо, пришлось убегать…
– Так все же, кто они?
– Ну я же вам сказал, понятия не имею! Абсолютно незнакомые. Представились сотрудниками ФСБ, а кто они на самом деле, мне не известно.
– А чего они от вас хотели?
– Мне не известно, – повторил Прищепов с абсолютно непроницаемым лицом.
«Да, врать ты умеешь», – отметил Глеб, поднимая бокал с легким золотистым вином.
– Я как бы ваш должник, Федор.
– Да бросьте вы! Какие долги? – сказал Глеб, и в этот момент спиной почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Он медленно обернулся. Мужчина, сидевший через два столика от них, опустил глаза, извлекая сигарету из портсигара.
«Ну вот, началось! – подумал Глеб. – Что ж, я готов к любой встрече».
Прищепов тоже поднял бокал.
– За вас, Федор. За вашу силу и ловкость!
– Лучше выпить за удачу.
– А она вам сопутствует? – лукаво улыбнулся Прищепов.
– Иногда сопутствует, если я внимателен и осторожен.
– Да-да, осторожность нужна в любом деле.
– Я тоже так считаю, – кивнул Глеб и, чокнувшись, сделал маленький глоток ароматного вина.
И вновь почувствовал на себе пристальный взгляд.
Но сейчас на него смотрел кто-то сбоку. Глеб, повернув голову, успел перехватить этот взгляд: широкоплечий мужчина с двухдневной щетиной на лице не успел отвести глаза.
Как всегда, почувствовав опасность, Глеб Сиверов внутренне собрался. Все его мышцы напряглись. Казалось, он, как сильное хищное животное, готов к прыжку в любой момент.
Но внешне это никак не проявилось. На его лице была рассеянная улыбка, он вполуха слушал Альберта Прищепова, в чем-то с ним соглашался, задавал малозначащие вопросы.
Меценат охотно и с удовольствием разглагольствовал о своих делах. Глеба даже немного поразила откровенность, с которой тот посвящал его в свои довольно рискованные операции, называя фамилии дипломатов, через которых переправляет на Запад произведения русского искусства. Попутно Прищепов предлагал Глебу то один, то другой вариант предстоящей сделки.
– Да-да, – машинально отвечал Глеб, – ваше предложение, Альберт Николаевич, довольно толковое. Но я хотел бы пару дней еще подумать.
– Да о чем здесь думать?! Если вы хотите вложить деньги, то это следует делать как можно скорее. Иначе вы можете упустить выгоду.
– Я понимаю вас. Упущенная выгода – вещь досадная и непоправимая. Но два дня, на мой взгляд, ничего не решат.
– Что ж, как знаете. Смотрите… – развязно махнув рукой, проговорил меценат. – Каждому свое, как хотите.
– Извините меня, – Глеб отложил в сторону салфетку, которой промокнул губы, и поднялся из-за стола. – Я совсем запамятовал, у меня назначена встреча.
А с вами, Альберт Николаевич, мы увидимся завтра. Конечно, если вы не против.
– Да что вы! Я с удовольствием, – сказал Прищепов и, подняв свой бокал и подмигнув Глебу, осушил его до дна. – Завтра все будет по-другому, – многозначительно добавил он.
– Да-да, я тоже так считаю. До завтра многое прояснится.
Глеб и Прищепов пожали друг другу руки.
И Глеб ощутил в своей сильной ладони вялую и влажную руку мецената.
Отвернувшись, Глеб Сиверов брезгливо поморщился.
"Какая же ты сволочь! Какой же ты подонок, Прищепов! А еще изображаешь из себя высокодуховного человека, мнишь себя покровителем изящных искусств…
Ладно, с тобой я разберусь", – подумал Глеб, быстро направляясь к выходу.
В гардеробе он взял свой плащ и по привычке незаметно и внимательно огляделся.
В зеркале он заметил, как двое мужчин покинули зал и, застыв в дверях, словно прикуривая, наблюдают за ним.
"Ну что ж, голубчики, – подумал Глеб, – сейчас я попытаюсь разобраться с вами. Это очень важно. А после наших недолгих разборок – надеюсь, они будут таковыми – у вас пропадет желание следить за мной.
И еще я должен узнать, кто же вас направил? На кого вы работаете".
* * *
Мужчины, следившие за Глебом Сиверовым, были рослые, широкоплечие, с толстыми бычьими шеями.
У одного из них Глеб заметил помятые уши, и по ним определил, что тот занимался профессиональным спортом, скорее всего, борьбой.
