Однако прежде чем она связалась с королем, ей пришлось убедиться в неуступчивости мужа. Как рассказывает мадам де Монпансье, это был необыкновенный человек, который при всех сетовал на короля, проявлявшего склонность к его супруге, устраивал ей бурные сцены и награждал пощечинами.
Да и сам Людовик вел себя несдержанно, ссылаясь на Библию, а именно на пример царя Давида. Он прямо сказал маркизу, что тот должен отдать ему жену, иначе Бог покарает его. Маркизу страшно злило, что муж откровенно рассказывал о ее проказах всем придворным: «Я стыжусь, что моя обезьяна вместе с ним развлекает чернь!»
Высказывания маркиза произвели сенсацию при дворе, и даже Людовик, при всем его властолюбии, почувствовал себя задетым и оскорбленным тем, что не осмеливается открыто преследовать человека, чья жена стала его любовницей...
Правда, Мольер в появившемся в 1668 г. «Амфитрионе» поясняет, что нет ничего позорного в том, чтобы разделить жену с Юпитером. Однако молодой Монтеспан не был согласен с тем, на что охотно пошел бы любой придворный. И через много лет, когда Людовик уже расстался со своей возлюбленной, он рассказывал, что она бросала мужа, дом и детей, чтобы следовать за королем.
Когда маркиз узнал, что его старания получить обратно жену бесполезны, а напрасные хлопоты при дворе грозят ему преследованиями со стороны тайной службы короля, он одел в траур весь свой дом и, сидя в черной карете, распрощался с родственниками, друзьями и знакомыми. Он вовремя скрылся, так как в это самое время король искал любой предлог, чтобы подвергнуть его судебному преследованию.
Монтеспан бежал в Испанию. Одно из поданных маркизой в самом начале прошений о разделе имущества через много лет, в 1674 г., было удовлетворено. Кроме того, было вынесено решение о разводе ввиду прекращения совместного ведения хозяйства со стороны маркиза, а также ввиду отсутствия согласия между супругами из-за жестокого отношения Монтеспана к жене...
Но и теперь Людовик чувствовал себя не слишком уверенно, и, когда маркиз для участия в одном из процессов прибыл в 1678 г. в Париж, король написал своему министру Кольберу: «Я слыхал, что Монтеспан позволяет себе дерзкие высказывания. Это дурак, для исчезновения которого с моих глаз Вы предпримете все возможное... И постарайтесь, чтобы он покинул Париж как можно скорее».
Итак, признанная всеми новая куртизанка короля с ее безграничным влиянием, сильно развитым чувством собственного достоинства, с ярко выраженным честолюбием стала счастьем, надеждой и ужасом придворных, министров, генералов.
То, что она тотчас добилась возвышения своей родни, само собой разумелось: ее отец стал губернатором Парижа, ее брат – маршалом Франции.
В ее салоне собирались сливки аристократии и мира искусств. Она покровительствовала Расину и Буало и добилась пенсии для старого Корнеля. Она помогала Люлли. Она точно знала, что необходимо для художников и поэтов. Сен-Симон со всей возможной скрупулезностью и объективностью описывал события при дворе: «Она всегда была превосходной великосветской дамой, спесь ее была равна грации и благодаря этому не так бросалась в глаза...
Было просто невозможно обладать большей волей, ловкостью, оригинально выраженной натурой и природным умом, что придавало особые, в известной мере, свойства ее языку. Все это вызывало восхищение. Все, кто с ней постоянно общался, ее камеристки, племянницы и те, кто часто слушал ее, перенимали ее язык. Его еще и сегодня можно встретить у тех из них, кто дожил до наших дней...»
Сен-Симон восхищается присущим ей качеством «быть красивой, как ясный день». Великая мастерица эпистолярного жанра и знаменитая современница Сен-Симона мадам де Савиньи называет красоту маркизы необыкновенной, ее туалеты не менее прекрасными, чем внешность, а ее веселый нрав не менее удивительным, чем туалеты. «Сияюще прекрасной и необычайно самоуверенной» называет она великую куртизанку, чьи изображения, демонстрирующие все ее необыкновенные свойства, к сожалению, до нас не дошли. Описывая в одном из своих писем к дочери нравы двора и приводя при этом различные примеры из жизни необыкновенной маркизы, ока пишет: «В три часа король, королева, Месье, Мадам (брат и сноха Людовика), Мадемуазель (де Монпансье, дочь герцога Гастона Орлеанского), все принцы и принцессы, мадам де Монтеспан с собственной огромной свитой, короче говоря, все, из кого состоит французский двор, собираются в личных покоях короля. Все было обставлено наилучшим образом. Мадам де Монтеспан в кружевах ручной работы, волосы в тысячах локонов, ниспадающих по вискам до самых щек. На голове – черные ленты, украшенные жемчугом и драгоценными камнями. Одним словом, это была победоносная красота, к восхищению всех иностранных послов».
