Когда пришло время родов, Бьянка среди ночи почувствовала такие сильные боли, что в волнении потребовала к себе духовника. Брат герцога, кардинал Медичи, встает с постели, спускается к невестке в переднюю и начинает там спокойно прохаживаться, читая требник. Великая герцогиня просит его удалиться; она не может допустить, чтобы он слышал ее крики; жестокий кардинал холодно отвечает: «Передайте Ее Высочеству, что я прошу ее делать свое дело; я буду делать свое».
Приходит духовник, кардинал идет ему навстречу, обнимает любовно и говорит:
– Добро пожаловать, святой отец, герцогиня очень нуждается в вашей помощи.
И, продолжая сжимать его в своих объятиях, он без труда нащупывает младенца, которого францисканец принес в своем рукаве.
– Слава Богу, – продолжает кардинал, – Великая герцогиня счастливо разрешилась от бремени, к тому же еще и мальчиком.– И показывает своего мнимого племянника остолбеневшим придворным.
Бьянка, лежа у себя в постели, услыхав эти слова, пришла в бешенство. Она тут же начала готовить месть. Вскоре они все трое (Великий герцог, Бьянка и кардинал) были на прекрасной вилле Поджио э Кайяно, где обедали за общим столом. Герцогиня, заметив, что кардинал очень любит бланманже, приказала приготовить это кушанье и положить в него яду. Кардинала предупредили. Он явился к столу, как обычно, но, несмотря на многократные уговоры невестки, не притронулся к блюду. Он придумывал способ, как ее уличить, и в это время Великий герцог воскликнул:
– Ну что ж! Если мой брат отказывается от своего любимого кушанья, я им полакомлюсь.– И он наполнил свою тарелку.
Бьянка не могла его удержать, так как этим она обнаружила бы свое преступление и навсегда утратила бы любовь мужа. Увидев, что для нее все кончено, она положила себе бланманже.
Оба они скончались 19 октября 1587 года.
Почти четверть века держала эта женщина в напряжении весь мир! И навсегда осталась загадкой смерть гордой и умной куртизанки Бьянки Капелло...
Глава II
ФРАНСУАЗА-АТЕНА, МАРКИЗА ДЕ МОНТЕСПАН
(1641—1707)
О самых знаменитых куртизанках Людовика XVI Французского, испытавших к нему нежные чувства, довольно метко сказано, что Лавальер любила его, как любовница, Ментенон – как гувернантка, а Монтеспан – как госпожа. Последняя, среди многих других, которым удавалось завоевать сердце любвеобильного короля, пожалуй, представляет наибольший интерес.
По происхождению она из старинного рода – ее отцом был Габриэль де Рошешуар, герцог де Мортемар. Как и другие знатные дамы ее времени, воспитывалась в монастыре. Ее мать, Диана де Грансень, старалась, как рассказывает жена Келюса, привить дочери принципы непоколебимого благочестия. Набожность мадемуазель де Тонне-Шарант, как она звалась до замужества, в самом деле была чрезмерной, даже страстной.
Когда в возрасте девятнадцати лет она стала придворной дамой королевы и прибыла в Версаль, она ходила к причастию каждый день и внушила набожной королеве-испанке очень высокое мнение о своей добродетели. Однако в то же время она воспринимала набожность с ироничным светским непостоянством, полным снисходительности. На всех балах демонстрировала прелести своей натуры и проявляла подаренные ей природой высокие физические и умственные способности.
В возрасте двадцати двух лет она вышла замуж за дворянина из своей провинции, маркиза де Монтеспана. Он был моложе ее на год. Это был блестящий брак, который соединил родовитость, положение и могущество. Супругам была предоставлена возможность жить вместе или поблизости друг от друга, как это было принято.
Лизелотта фон дер Пфальц ненавидела маркизу лютой ненавистью, но иногда была объективна, подтверждая справедливость мнений о ее красоте.
Она пишет, что маркиза была честолюбива, а не безнравственна, к тому же соблазн был велик...
Маркиза де Монтеспан решила попробовать взобраться повыше, когда она увидела, какой роскошью окружена любовница короля Луиза де Лавальер. Считая, что во всем превосходит ее, она сделала ее мишенью своих острот и откровенно проявила свою зависть во многих злобных проделках.
В скором времени она попалась на глаза к самому Людовику и сделала все для того, чтобы вытравить образ спокойной и нежной Лавальер из сердца короля. Это тоже удалось ей, а что она для этого предприняла, стало известно значительно позднее узкому кругу ее современников и самому королю...
