– Пиццей пахнет! – пустила слюну Юлька. – Хочу пиццу! С тунцом и сыром!
От зажаристой хрустящей вкуснятины с подтаявшей сырной вязкостью я бы тоже не отказалась. Но есть плебейскую пиццу, в то время как нас буквально с минуты на минуту ждут les truffes и прочие омары с лягушками, мне показалось не слишком аристократично.
Я заказала сырную тарелку, фруктовый салат и кофе. Юлька, не вняв предостережениям, пиццу и чай.
Мы сидели за уютным квадратным столиком в самом уголке и, как могли, отвлекали себя от сногсшибательных съестных запахов, грозящих нашим истосковавшимся организмам голодным обмороком. Сего казуса не случилось лишь потому, что улыбчивый официант приволок огромное деревянное блюдо, истекающее свежайшими сырами.
Юлька, опасливо глядя мне в глаза, протянула цепкую ручонку к тарелке и, не встретив должного отпора, тут же запихнула желтый кусок неведомого мне деликатеса в рот.
– Ешь, – по-матерински вздохнула я, памятуя, что ребенка для нормального развития и роста следует вовремя кормить.
Мое одобрение племянница тут же восприняла как вседозволенность и потянулась за вторым куском. Чтобы не остаться в полных дураках, тем более голодных, я решила поддержать ребенка в ее стремлении продегустировать как можно больше разнообразных сортов сыра. Некоторое время над нашим столиком раздавалось лишь похрюкивание, почавкивание и даже постанывание.
Сырная тарелка убыла на две трети, когда я поняла, что голодная смерть мне больше не грозит, и отвалилась на спинку стула, изобразив пресыщенность избалованной аристократки.
Тут же проявились иные звуки в виде разговоров, смеха и даже громкого спора.
– Да ты в погребах посмотри! 2004-й и 2005-й! Сравни!
– И смотрел, и пил.
– И что? Видел, насколько 2005-й дороже? А почему? Да потому что урожай был отменным! Мне сомелье в «Трамплине» хотел впарить 2004-й дороже 2005-го! Лоха нашел! Я ему пузырем «Латура» по башке настучал, сразу понял, с кем дело имеет!
– А чего тогда рекламы нет?
– Ну, ты тупой! Это ж тебе не наше телевидение! Первый показатель, если лягушатник про свое вино молчит и хитро улыбается, жди беды. Он тебя точно по цене опустит! И торговаться бесполезно. Так что, если хочешь выпендриться, заказывай 2005-й, только бумажник проверь, чтоб не лохануться, когда счет принесут.
– Ну, не знаю. Мне, наоборот, в Шампани рекомендовали 2004-й. Нагреть хотели?
– Так то ж шампанское, а я тебе про «Бургундию» толкую! Нет, насчет «Шампани» – все правильно. Да, у них там в 2005-м «Пино нуар» дохленький уродился. Не в смысле мало, а в смысле – силы не нагулял. То есть – дрочить можно, трахнуть – нет.
– Даш, о чем они говорят? – заинтересовалась Юлька, услыхав последнюю сакраментальную фразу.
– Бойков! – донеслось откуда-то из-за моей спины. – Ты же вчера поклялся не ругаться! – Женский голос был на удивление знакомым, родным, можно сказать.
Я чуть повернула голову и действительно узрела вполне родное лицо: за соседним столиком уплетала пиццу та самая светская обозревательница, которая еще не ведала о том, какую подлянку в моем лице готовит ей судьба. Впрочем, лицо это было очень даже симпатичным. Если скромно умолчать о большем. Может быть, хоть это как-то примирит ее с надвигающимся несчастьем? Она же себя позиционирует как эстетку!
– А когда я ругался? – недоуменно спросил ценитель французских вин. – Димка, я что, матерился?
– Я не слышал, – искренне ответил второй. – Мы же о винах говорили! При чем тут мат?
– Все, Бойков, ты попал! – хищно обрадовалась моя известная коллега. – Помнишь, на что спорили?
– Нет! – взвыл миллиардер. – Я эту бурду пить не буду! Я от нее потом три дня икаю! Лучше я эти семьсот пятьдесят евро куршевельским сироткам отдам. На жвачки.
– Ладно, – толерантно согласилась журналистка. – Но чтоб сироток нашел в течение часа!
– Дашка, – нетерпеливо пнула меня под столом Юлька, – ну о чем они говорят?
Видно, шепот ее был не слишком интимным. По крайней мере, за соседним столом услышали.
– Видишь ли, детка… – Теперь противный голос бил мне прямо меж лопаток. – Мы с этим дядей вчера поспорили, что за каждое ненормативное слово он обязан выпить бутылку шампанского.
