– Петрович, вы пока не на трибуне, - безжалостно осадил шефа Орлов, - или вы, вообще, о большой сцене мечтаете?
– Не хами, помощник! - благодушно сказал Василий Петрович, - может ты думаешь, что у кандидатов и руководителей высшего звена нервы из стали? Ничего подобного - обычное волокно! Так что не мешай мне нервные клетки восстанавливать!
– Они же вроде не восстанавливаются, - с сомнением возразил с водительского сиденья Миша.
– Я разработал уникальную методику, - откровенно признался Чебуреков, - вечером выпиваешь бутылку водки, а утром - как огурчик!
– Этой уникальной методике завтра ровно пятьсот лет исполнится, - проворчал негромко Артем, но его никто не услышал.
Автомобиль пожирал километры, Чебуреков со счастливой улыбкой напевал что-то из «Самоцветов», а Михаил пристально следил за дорогой. Не приведи господь, какой пьяный под колеса попадет - сразу крест на двух карьерах: его, как водителя, и Чебурекова, как депутата. А пьяных вечерней июльской порой хватает. Таскаются на роверах [18] из деревни в деревню: кто к девкам наведывается, кто самогон подешевле ищет. А кто-то уже нашел, и из последних сил ползет обратно. Вот этих то и следовало опасаться в первую очередь. Поэтому водитель, насупившись, пожирал очами освещенное фарами пространство перед несущимся автомобилем и мечтал о теплом диване и холодном пиве.
– Василий Петрович, - внезапно сказал Артем, - вы ведь завтра в Петровск на совещание отбываете. Может, подкинете меня сегодня до Березовки?
– Что, уже по дому соскучился? - сочувственно спросил Чебуреков, - но ты прав, черт меня побери. Завтра тебе делать нечего. Мишка, дружок, заедем в Березовку!
«Суки!» - подумал Миша, мечты которого вновь отодвигались на неопределенное время. Ведь в Березовке шефу обязательно захочется навестить Птицына. А это - не меньше бутылки на двоих. В лучшем случае.
– Ну, не сердись! - глянул в его сторону шеф, - ты ведь меня знаешь. Не обижу.
Водиле полегчало. Ведь «не сердись» означало не меньше червонца и возможность завтра взять выходной. В особо ответственных случаях, связанных с выездом в район, Василий Петрович садился за руль сам. Водитель директора - это дополнительная пара рук и глаз. Но и лишняя пара ушей. Поэтому, на такую приближенную должность берут только проверенных людей. И оттого сиденье водителя постоянно скользкое, точно от смеси вазелина с липким потом, что работа эта - отнюдь не легкая прогулка. Хороший водитель по походке угадывает настроение шефа и по барометру предсказывает его поведение. Нужно очень четко знать, когда начальству нужно посоветоваться, а когда просто выговориться; когда нужно исполнять приказ беспрекословно, а когда можно и взбрыкнуть. Взбрыкивать время от времени необходимо, чтобы шеф не думал, что его водила - ишак безвольный, а гордый жеребец, им прирученный.
В Березовку они попали, когда уже совсем стемнело. Артема высадили возле дома, а упертый Чебуреков все-таки решил заехать в гости к старому другу, которого не видел целых двое суток. Усталое лицо Михаила, освещенное панелью приборов, мелькнуло в темноте, и «Уазик» умчался, сверкая габаритными огнями. Артем вошел во двор и присел на скамейку. Вроде бы ничего не делал, а устал так, словно целый день колол дрова. Он развязал натерший с непривычки шею галстук, встал и подошел к веранде. В вечерней тишине было слышно, как внутри пьяным голосом бубнит радиоточка. Парень зашел в дом, снял одежду, взял полотенце с мылом, и в одних трусах вышел во двор. Простился и с этим последним украшением, с наслаждением пригоршней зачерпнул из бочки воды, ополоснул уставшее тело. Ощущая, как по телу проносится бодрящая волна, сунул в бочку голову.
– Спинку потереть? - услыхал он, когда обрел способность слышать. Он неспеша обернулся - шагах в десяти от него, за забором стояла Надя. Неизменный велосипед покоился справа по борту, отсвечивая светоотражателями, которые на местном диалекте именовались «катафотами». Освещенная луной, девушка была похожа на богиню рассвета. Заблудившуюся. Во всяком случае, в ее взгляде было что-то блудливое когда она глядела на него.
