На этот раз мы ехали с друзьями — супружеской парой и их сыном. Вагон был чистенький, опрятный, работали оба туалета. Спокойно и беззаботно мы доехали до Симферополя. На перроне «командующий парадом» рубанул воздух рукой: «Мантру запевай!» И, грянув ТУРАЛУКАЛАПУ, процессия двинулась к стоянке автобусов. Пока мы с Димкой изучали расписание, откуда-то вывернулся шустрый мужичок. Названная им цена лишь немного превышала стоимость автобусных билетов, и мы, не раздумывая, погрузились в бежевую «Волгу».
Все произошло столь быстро, что мы слегка опешили, а дамы даже не успели ознакомиться с местными ценами на фрукты. Мужичок домчал нас прямо до Нового Света. Машину мгновенно облепил рой бабулек, наперебой предлагавших комнату или коттедж. С трудом отбившись от них, мы нанесли визит Васильевне, нашей прошлогодней хозяйке. У нее оказалось свободно, и мы заняли обе сдающиеся комнаты. Васильевна посетовала, что в этом году, несмотря на пик курортного сезона (стояла середина июля), отдыхающих — раз, два и обчелся. Такого и старожилы не могли припомнить.
Первые дни мы проводили на Царском пляже. Старый знакомец не объявлялся, хотя пару раз похожий силуэт мелькал на гребне скал. Прогуливаясь как-то по мысу Капчик, мы забрались на его вершину и увидели маленький укромный пляжик, на котором живописно возлежало несколько обнаженных женских тел. Вот она, земля обетованная! Спуск проходил по крутому участку вулканической породы, поэтому желающих попасть сюда было немного. К тому же, пляжик был хорошо укрыт скалами. Проявив солидарность с загорелыми нимфами, мы полностью разоблачились. Димка горестно вздыхал, поглядывая в их сторону: «Эх, в Тулу и со своим самоваром!» Славный уголок привлекал и тем, что изобиловал большим количеством надводных и подводных камней. Можно было вдоволь понырять и поплавать с маской, гоняясь за крабами и любуясь сказочным подводным царством. Неприметный пляжик стал нашим излюбленным местом. В тот день, когда мы открыли его, состоялось одно любопытное происшествие.
Солнце скрылось за отвесной скалой, и мы направились домой. Неторопливо забрались вверх по склону, на ровное плато Капчика. Ступив на горизонтальную площадку, я поднял взгляд и вздрогнул. В нескольких шагах под кустом можжевельника, точно наваждение, сидел незабвенный лесник! «Все, приплыли», — пронеслось в мозгу. Завидев нашу компанию, он нехотя встал и направился к нам. Гроза отдыхающих был навеселе. С некоторой опаской мы подошли поближе и на всякий случай вежливо поздоровались. Он властным жестом простер руку в сторону Царского пляжа и, заговорщицки подмигнув нам, проговорил, как будто спрашивая совета: «Пойти разогнать их, что ли? Вроде неохота». Я остолбенел и, не найдя, что ответить, пожал плечами. Пройдя несколько метров с нами, лесник пожаловался, что курортники оставляют за собой много мусора, после чего затрусил все-таки к Царскому пляжу. Больше он на нашем пути не попадался.
Бархатный сезон в Новом Свете выдался довольно дождливым, и на рынке в больших количествах продавали шампиньоны. Для заядлого грибника чужие ведра с ядреными, тугими грибами — как соль на рану. А когда Васек, двенадцатилетний сынишка хозяйки, у которой мы снимали комнату, припер полпакета шампиньонов и поддубовиков, чаша терпения переполнилась.
С Васьком нас связывали приятельские отношения. Я обучил его сложению и вычитанию дробей, а он показал места на побережье, изобилующие крабами. О доверительности наших отношений свидетельствовал тот факт, что однажды Васек посвятил меня в страшную тайну. С видом заговорщика он извлек из-за пазухи насквозь проржавевшую советскую гранату, сохранившуюся со времен войны. Она была найдена старшим братом Серегой среди зарослей можжевельника на горе Сокол, а ныне хранилась дома в строгом секрете от матери. Завидев, как Васек небрежно подбрасывал гранату в руке, я принялся судорожно симоронить. Васек протянул опасную игрушку мне. С величайшей осторожностью осмотрев ее, я заметил, что отверстие для запала наглухо забито ржавчиной и затвердевшей грязью. Васек произнес:
