— Нам очень жаль, сэр, — сказал один из них, очевидно старший, — что пришлось применить силу. Но у нас не было выбора. Вы начали первым. Позвольте вам помочь.
Но Сэм оттолкнул протянутую руку.
— Да я вас в порошок сотру! — зарычал он, вскакивая на ноги. И тут же был отброшен в сторону.
— Прошу вас, сэр, успокойтесь. — Повторил китаец. — Вы делаете хуже только себе. Поломка уже устранена, электропитание восстановлено. Поверьте, мы сожалеем о случившемся. Идите домой и отдыхайте, больше не о чем беспокоиться. Мы обещаем не сообщать о случившемся властям.
— Что!? — ослепленный животной яростью Сэм бросился к китайцам, но сразу несколько рук обхватили его грузное тело и вернули на место.
— Отпустите меня! — закричал Сэм, вырываясь. — Отпустите! Вы, что, вместе с этими узкоглазыми?
— Успокойся! — Кто-то встряхну его. — Они правы. Ты делаешь хуже только себе.
С большим трудом не на шутку разбушевавшегося Сэма, удалось оттащить от китайцев. На его красном с отвислыми щеками лице ярко выделялись белки выпученных глаз, волосы были всклочены. Он часто и тяжело дышал, руки дрожали.
— Чертовы эмигранты, — хрипло сказал Сэм, зло глядя на китайцев. — Уберите от меня руки! Я в порядке, — отмахнулся он от соседей. — Согласен, я погорячился, но смотрите, узкоглазые, когда-нибудь мы до вас все-таки доберемся! И, круто повернувшись, Сэм тяжело затопал к выходу, остальные, недружелюбно посматривая на китайцев, потянулись за ним.
— …Эти тупые жирные американцы ведут себя так, будто считают эту страну своей, усмехнулся один из китайцев.
— Но это все-таки лучше, чем, если бы они вели себя так же, считая своим весь мир, — ответил другой, поправляя сумку с инструментами.
— Это точно… Они разговаривали очень тихо, и никто из выходящих, казалось, не мог их услышать. Но у Сэма этот день явно был неудачным. После стычки он был очень напряжен, и слова китайцев, к сожалению, не прошли мимо его ушей. Сэм замер, не веря услышанному, искренне надеясь, что ему показалось. Злиться опять у него не было сил. Тихо урча, он медленно подходил к китайцам, и под удивленными и настороженными взглядами соседей почти спокойно спросил:
— Что вы сказали? Мне показалось, что вы что-то сказали. Я, наверное, не расслышал. Не могли бы вы повторить?
— Перестань, Сэм, пойдем… — окликнули его.
— А вы убирайтесь, — Сэм ткнул пальцем в сторону двери, — я в порядке.
Обещаю, ничего не случится. Я просто хочу поговорить, выяснить некоторые детали. Ну?..
— Уверяю вас, сэр, мы не сказали ничего, что было бы вам интересно, — ответил один из китайцев, когда за последним вышедшим закрылась дверь. Впервые с момента встречи он потерял свою невозмутимость и побледнел. Это не ускользнуло от внимания Сэма.
— Ничего? Вы уверены? — Его тон стал насмешливым. — Мне так не показалось. Я слышал все до последнего слова, и теперь жду объяснений. Пока один, но если вы откажитесь…
На китайце не было лица. Этот чертов «янки» услышал то, что никогда не должен был услышать. Китаец обменялся многозначительными взглядами со своим напарником, и, став серьезным, повернулся к Сэму:
— Да, сэр. Но мы не уполномочены давать подобных объяснений. Но если вы согласитесь проехать с нами к квартальному…
— К кому? — удивился Сэм.
— К Фрэнку Маршалу, квартальному. Он располагает всей необходимой информацией и с удовольствием ответит на все интересующие вас вопросы. Прошу, сэр.
— Что-то я никогда не слышал о таком человеке, и такой должности, — с сомнением сказал Сэм, садясь в фургон.
— Должность введена недавно, — ответил китаец, заводя двигатель, — еще не всем известна. Программа децентрализации власти.
На стук в дверь долго никто не открывал. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий мужчина средних лет, несмотря на столь позднее время, одетый не «по-домашнему» — в рубашку и брюки.
— Добрый вечер. — Сказал он. — Чем могу служить?
— Добрый вечер, мистер Маршалл. — Выступил вперёд китаец. — Простите, что побеспокоили вас в такой поздний час, но у нас возникла серьёзная проблема.
— Что-нибудь на подстанции?
— Нет-нет, с ней всё в порядке, но вот этот человек хотел поговорить с вами.
