— Я из Панджаба, мы живем в Амритсаре.
— А куда едешь?
Девочка почему-то смутилась и не ответила.
— Что же ты молчишь?
— Я впервые приехала в эту часть страны. Дядя везет меня в Калимати. И вон тот, что так громко храпит, — она показала через приоткрытую дверь на спящего, — тоже едет с нами.
— А кем он тебе приходится?.. Опять молчишь? Почему не хочешь ответить?
И тогда Шанти призналась, что это ее муж. Дядя устроил ему работу в Калимати, и теперь они туда едут, чтобы зажить своим домом. Ее дядя — очень важная персона.
Мальчик задумчиво посмотрел на свой товар, потом вздохнул и проговорил:
— Теперь мне нужно идти. Сейчас к той платформе подойдет пассажирский поезд из Калькутты. Может быть, удастся что-нибудь продать… Ты спрашивала, как меня зовут? Меня зовут Бадри. Теперь прощай.
Он хотел подняться, но Шанти его удержала:
— Поздняя ночь, и никто у тебя ничего не купит. И что я стану делать, оставшись здесь одна? Мне будет скучно…
Странные слова! Бадри — никогда бы не подумал, что знакомство, которое началось всего лишь полчаса назад, даст этой девочке какие-то права на него. Властная, своенравная девочка! Она позабавится им немного, а потом — как только придет ее поезд — уедет с дядей и вот тем… А он снова останется один на пустынной заброшенной станции и снова будет тщетно искать себе покупателей. Как обидно… Нет, он и не подумает ее развлекать! И он оказал ей почти со злобой:
— Иди к своему дяде.
— Не пойду. Что ты можешь со мной сделать? Я останусь здесь. И ты… останешься тоже.
Она крепко ухватилась за край лотка.
— А кто будет за меня торговать?
— Успеешь еще наторговать, товар никуда от тебя не сбежит!
Бадри опять посмотрел ей в глаза. А глаза у этой странной девочки черные, глубокие, таинственные… Не понять, что выражает их взгляд. И какие у нее длинные, густые косы! На тонких запястьях поблескивают золотые браслеты, на узком, словно точеном мизинце кольцо. Босые ножки от налета пыли кажутся лишь красивее. А лицо у нее розовое-розовое… ведь она из тех мест, где солнце так не жжет. Много красивых девочек видел Бадри в окнах вагонов проходящих мимо поездов, но такую красивую видит впервые. И так близко…
Воля его ослабела — он не мог заставить себя подняться и уйти.
— Я знаю тебя… Я уже встречал тебя раньше, — неожиданно проговорил он, вглядываясь в ее лицо.
— Ты меня знаешь? Этого не может быть, мы никогда с тобой не встречались.
— Нет, я тебя знаю! — Бадри говорил как во сне. — Конечно, я знаю тебя, и мы с тобой встречались.
— Где же?
Бадри молчит. Старается вспомнить, где он видел эту девочку. Напрягает память, заглядывает в самые потаенные ее уголки.
…Земля, орошенная оживляющей влагой… Небо в блеске бесчисленных звезд…
Бадри радостно улыбается, кивает головой и повторяет еще раз с несокрушимой убежденностью:
— Да! Я знаю тебя давно. Я встречал тебя раньше.
Шанти смеется над уверенностью, с которой он это говорит, и возражает, улыбаясь:
— Если это верно, то ты встречал меня, не здесь на земле, а в каких-нибудь иных мирах, в наших прежних воплощениях…
Они сидят рядом и разговаривают. Шанти рассказывает о своей жизни на родине, в Амритсаре. Их дом недалеко от парка Джалианвалла. Какое там есть красивое озеро, и на островке посреди озера золотой храм. Ее отец — богатый торговец шелком. Однажды он возил ее на скачки в Лахор, — что это за прелесть!
Потом стал рассказывать о себе и Бадри. Он живет недалеко от станции, в квартале молочников. Его отец торгует молоком, а дядя — сторож дхармшалы[5]. Однажды их хижину снесло ураганом. Его мать после этого случая помешалась. Он часто ловит рыбу в реке Чампе…
Случайная встреча в пути… Мимолетная дружба, от которой не останется и следа еще до того, как займется утренняя заря… Но с каким пылом он перед ней, она перед ним развертывают свитки своих жизней! Они рассказывают и о важном, и о мелочах — и все одинаково интересно. Сидя рядом, приблизив лицо к лицу, с искренностью и непосредственностью, свойственными их возрасту, говорят они о своих чувствах, желаниях, мечтах… Стерлась грань между богатой и бедным — сейчас они во всем равны, странно близки друг другу…
