Дворец маркизов Грейсенд охраняла рыцарская рота. Капитан сделал вид, что не узнал Бакли, и заставил ждать четверть часа на ветру, пока из дворца не вышел секретарь хозяина.
– Отчего вас так долго не было? Хозяин заждался!
– Я спешил, как мог.
– Неделю хозяин откладывал совещание, дожидаясь вас, но сегодня таки начал его. Вы едва успели.
– Ну, слава богам.
Когда секретарь ввел его в кабинет хозяина, там находились шестеро.
Маркиз Уиндли – лорд, лишившийся земли. Его городом, его землями, его флотом теперь правит кто-то из северной своры, пока сам Уиндли с горстью людей и кораблей сидит здесь.
Барон Хьюго Деррил – железный кулак хозяина, жестокий несгибаемый вояка. Прославленный в трех боях: в одном намял бока медведям Нортвуда, а из двух других крайне успешно бежал. Это он привел с собой тех рыцарей, что теперь заполняют Грейс.
Маркиз и маркиза Грейсенд – двое славных дворян, породивших на свет круглую дуру. Это они владеют Грейсом и принимают у себя всех остальных.
Леди Магда – дочь хозяина. Толстая, уродливая, в сумерках не отличишь от свиньи. В свои двадцать пять все еще не замужем, что и не диво. Но в ее голове, покрытой жиром и прыщами, определенно имеются мозги.
И, наконец, сам хозяин: великий герцог Морис Лабелин. Повелитель трети Южного Пути, сюзерен горстки безземельных вассалов и войска трусливых рыцарей. Владелец четырех миллионов золотых монет.
Когда Бакли вошел в кабинет, говорил барон Деррил:
– Милорд, я не вижу иного пути, кроме атаки. В Дойле, Уиндли, Солтауне, Эльфорте стоят по две жалких роты северян, в Лабелине – один батальон. За нами четыре тысячи всадников. Мы вышибем мятежников изо всех городов и вернем наши земли. Рельсы разрушены. Ориджину понадобится месяц, чтобы вернуть из Фаунтерры главные силы. За это время мы…
– Обделаемся со страху, – сказала леди Магда, чем вызвала у Бакли усмешку. – Когда Ориджин шел к нам в прошлый раз, именно этим мы и занимались. Точнее – вы.
Барон, стиснув зубы, проглотил обиду. Вместо него ответил маркиз Уиндли:
– Шпионы доносят, что на Севере не все гладко. Граф Флеминг с батальоном кайров восстал против Ориджина и держит побережье Моря Льдов. Мы можем сомкнуться с ним и общими силами пойти на Первую Зиму. Что запоет чертов мятежник, когда мы сожжем его столицу?!
– Вы не сожжете Первую Зиму, господа, – сказала леди Магда. – Вы упретесь лбом в ее стены, а ваша задница будет торчать на юг. Ориджин сядет на своего вороного, прискачет в Кристальные Горы и трахнет вас в эту самую задницу. А потом – его конь. А потом – все десять тысяч его кайров вместе с их конями.
– Доченька, – сказал герцог. Не разобрать было, стыдит он леди Магду или хвалит.
– Милорд, я прошу вас отнестись серьезно… – начал барон Деррил.
– К чему? – перебила леди Магда. – К вашим идиотским планам или полководческой бездарности? О, второе действительно серьезно!
– Дочь! – рыкнул герцог резко, но с долей похвалы. – Барон, мы достаточно бились с Ориджином, мне хватило. Я готов купить кого угодно: вассалов Ориджина, кайров, греев, его коня, его матушку, кузенов, шлюх – да хоть весь чертов Север! Но сражаться с Ориджином я больше не стану.
– Милорд, посмею напомнить: мы пробовали купить вассалов Ориджина. Потеряли сто тысяч золотых и пять агентов, но так ничего и не добились. Подлый Стэтхем…
Леди Магда хохотнула:
– Взял у вас сто тысяч, но остался верен сюзерену? Естественно! Чего еще вы ждали! Я сделала бы так же на его месте. Все любят деньги, но и все хотят быть на сильной стороне. Пока Ориджин побеждал, никто не предал бы его. Нужно быть круглым дураком.
– Дочь, – одернул ее герцог, теперь с обидою, ведь это он заговорил о подкупе. – Маркиз Грейсенд, что вы посоветуете?
– Нам нужен Запад, милорд. Орда Степного Огня понесла потери, но все еще сильна. На его пути стоит литлендская крепость Мелоранж. Мы можем сговориться с кочевниками: мы поможем им, они – нам. Шаваны не умеют штурмовать замки – мы научим. А когда Мелоранж падет, перебросим всю орду к Фаунтерре.
– Хрм, – скептически хрюкнула леди Магда.
– Враг моего врага – мой друг… – сказал герцог. – А как прикажете потом делить власть со Степным Огнем? Если вдруг он возьмет Фаунтерру, то напялит корону на свою больную голову. Это, по-вашему, лучше Ориджина с его куклой?
