Мортимер опустил нос к учетной книге. Послюнявив карандаш, обвел очередные пять чисел. Аккуратно просуммировал их на счетах, дважды проверил результат. Костяшки счетов издавали мягкий уверенный стук. Мортимер подвел под числами черту, вписал промежуточный итог. Обвел следующие пять, встряхнул счеты, сбивая костяшки на ноль. Глянул на часы.
Мортимер служил младшим приказчиком в отделении банка Шейланда в городе Кристал Фолл. Пять лет назад, когда он впервые занял свое рабочее место, начальник отделения так описал Мортимеру его обязанности: «Клиент хочет купить вексель – пишешь имя, титул и сумму в книгу, ведешь клиента в кассу. Клиент хочет сдать вексель – имя, титул и сумму в книгу, клиента в кассу. Клиент хочет переслать деньги – два имени, два титула, одну сумму в книгу, клиента в кассу. В конце дня подводишь итог». Как вскоре убедился Мортимер, такая должностная инструкция имела существенный дефект. В ней не упоминалась главная задача Мортимера: лебезить. Что бы он ни делал – выдавал или принимал вексель, вел ли клиента в кассу, записывал ли имя или сдавал начальнику отчет за день – лебезить следовало всегда. Передо всеми без исключения. Заискивающе вскакивать при виде любого клиента, горбиться в полупоклоне, звать «милордом» каждого хрыча, переступившего порог банка. Обо всем милостиво просить: «Милостиво прошу вас, милорд, не трясти шапкой над книгой учета. С шапки, изволите видеть, сыплется снежок». За все просить прощения: «Прошу прощения, милорд, что задержу вас на одну минутку и запишу ваше высокочтимое имя»… Перед начальником, разумеется, стоило лебезить с двойным усердием. Тут просто невозможно было переборщить. «Не желаете ли чайку, милорд? Ох, вы уже уходите! Простите, что я сразу не догадался! Прикажете мой дневной отчет? Смиренно извиняюсь, но он еще не готов, ведь только полдень… Сию же секунду все подсчитаю! Простите, что вы сказали, милорд? Вашу шубу?.. Разумеется, сию минуточку принесу! Вашу шубу и мой отчет, с великим удовольствием!..» Как ни странно, лебезить следовало даже перед громилами Баком и Хердом, и теми двумя другими баранами, что дежурят в кассовом зале. Все четверо были тупы, безграмотны, и не отличали вексель от носового платка, но вполне могли пересчитать Мортимеру все ребра (в чем он убедился на практике в первый же месяц работы). Милорд-начальник не поспешил вступиться за Мортимера: «Сам виноват! Учись вежливости! Вежливость – твое второе имя. А первое – точность. Где отчет за день?! Почему не сведен итог?!»
Часы оглушительно щелкнули, и минутная стрелка сползла ниже гарды Священного Эфеса, к похожей на осьминога пятерке. Осталось чуть больше получаса до закрытия отделения. Дома Мортимера ждала жена с двумя малышами. Жена свирепела, если Мортимер задерживался хоть на десять минут. «Где тебя носит?! Хоть знаешь, как тяжело мне приходится? Джода нужно накормить и искупать, а Лиза вот-вот проснется и задаст жару! Я что, должна одна со всем справляться?!» К счастью, много лет назад Мортимер предпринял весь дальновидный маневр: убедил жену, что отделение закрывается не в семь часов пополудни, а в восемь. Так между моментом, когда он сбегал со службы, и тем, когда с головой нырял в кипящий домашний котел, образовался зазор в один час. Мортимер проводил его на пару со вторым приказчиком, Хагеном, в ближайшей пивной. За кружкой самого легкого (чтобы жена не унюхала) эля они отдавались единственному приятному занятию за день: смеялись над клиентами.
Стоило отработать пять лет, чтобы уяснить одну истину: клиенты – всегда идиоты. Купцы, лорды, офицеры, судьи, цеховые старшины – все порют несусветную чушь, когда речь заходит о банковском деле. Хаген с Мортимером собирали одну на двоих коллекцию: галерею клиентского идиотизма. Тот принес обменять оторванную половину векселя: «Целый вексель – десять елен. Вот и дайте мне пять монет за половинку!» Этот не мог понять, что такое бумага на предъявителя: «Какого еще предводителя?! Я – предводитель мастеров-краснодеревщиков! Пишите на мое имя, тьма сожри!» Та дамочка хотела сдать в банк золотые серьги: «Я еду в Маренго, можете вы понять или нет? В дороге опасно! Я не хочу, чтобы меня ограбили! Отдаю вам серьги, а в Маренго зайду в отделение и получу их обратно. Как – нельзя? Как – только деньги? Серьги – то же золото!» Мортимер и Хаген со смехом перебирали экспонаты коллекции, любовались ими, стирали пыль. «А помнишь полковника? Дайте мне в долг под честь полка!.. А купчину из Литленда? Я вам чай в залог оставлю! Вы же пьете чай!.. А священника? Хочу положить пожертвования под процент! Пускай жертвуют к вам в банк, а я, значить, с процентом…» Между семью и восемью вечера два младших приказчика были абсолютно уверены, что именно они – умнейшие люди на земле. Несомненно, то было лучшее время суток.
