— Прошло уже шесть недель, святой отец, с моей последней исповеди, — продолжала Франческа.
— О Франческа! Почему же вы отсутствовали? — раздался из-за занавесочки приятный голос отца Буонтемпо. — Вас не было так долго, что я начал тревожиться, не случилось ли чего недоброго.
— Эй! — воскликнула Франческа. — Вы хотя бы для приличия сделали вид, что не знаете меня. Я же все-таки признаюсь вам во всем. Какой же вы священник?
— Прошу прощения. — Отец Буонтемпо давно привык к таким стычкам с Франческой. Затем, не удержавшись, добавил: — Как же я могу не знать вас? Вы моя самая примерная прихожанка. — Он вздохнул. — Бывает, вы единственная, кто приходит ко мне на исповедь. Знаете ли вы, как тяжело порой одному сидеть в исповедальне?
— Никогда не думала об этом, — проворчала Франческа. — Своих проблем предостаточно.
— Хорошо, — примирительно сказал отец Буонтемпо. — В чем же вы провинились на этот раз?
— Я произнесла имя Господа всуе, — призналась Франческа. — Я вовсе не хотела этого делать, оно само невольно сорвалось с губ, и не один раз, когда я упала.
— Вы не ушиблись? — с искренним сочувствием спросил священник.
— Нет. Но пострадала моя гордость. Думаю, еще мне следует покаяться в том, что у меня ее слишком много.
— Это все?
— Нет, — ответила Франческа после недолгого молчания. — Меня тревожит… — Франческа набрала полную грудь воздуха. — Мне трудно об этом говорить, но в последнее время при мысли о Боге я испытываю раздражение. Это грех?
— Гм, что-то новое, — пробормотал священник. — Смотря от чего это зависит. Скажите подробнее, что вы имеете в виду?
Франческа помедлила, пытаясь подобрать слова, которые лучше всего передали бы ее ощущения. Неприятные чувства долго копились в ее душе и наконец вырвались наружу.
— Я не понимаю, чего хочет от меня Господь, — пожаловалась она. — Я чувствую себя ненужной и никак не могу избавиться от мысли, что все это по Его вине. Ради чего я сейчас живу? Он забрал моего мужа, а мои дети выросли и уехали от меня. Что я значу без своей семьи? Да, я стара, но неужели для меня все кончено?
— Это очень трудные вопросы, — заключил отец Буонтемпо. — Но этими вопросами задается каждый человек. Воля Господа не всегда ясна. Если человек ищет пути к ее пониманию, то в этом нет ничего греховного. Жить, подчиняясь Его воле, бывает нелегко. — Он умолк, гадая, утешают ли его слова Франческу. Затем продолжил: — Несмотря на то что ваши дети далеко, вам следует помнить, что они любят вас и думают о вас каждый день точно так же, как вы любите их и думаете о них. В мыслях и молитвах вы всегда вместе.
— Но этого мало, — возразила Франческа. — Мне не хватает моих близких, а им не хватает меня, даже если они не отдают себе в этом отчета.
— Да, наверное. Но, согласитесь, ваши близкие и родные — не только ваши дети и внуки. Все мы дети Господа, члены Его семьи. Каждый встречный — ваш сын или дочь, брат или сестра. В определенном смысле каждому человеку вы нужны не меньше, чем он вам.
— Возможно, — неуверенно пробормотала Франческа.
— Будьте терпеливы, — наставлял священник. — В нужное время Господь сделает что-нибудь такое, что подскажет вам путь.
— А не может ли он побыстрее дать мне какой-нибудь знак?
— Прошу прощения, но я не думаю, что Господь поступит таким образом. Вам надо подождать.
— И что мне делать, пока я буду ждать?
— Для начала прочтите три раза «Отче наш»… — наставлял отец Буонтемпо. Затем он простил Франческе все ее прегрешения, ведомые и неведомые, и отпустил с миром.
После службы Франческа зашла в магазин купить овощей и немного мяса для супа. Она любила супы, особенно зимой. Рассматривая мясной прилавок, она увидела прекрасный кусок свиной вырезки, из которого можно было приготовить замечательное блюдо к воскресному столу. В ее воображении сразу возник праздничный стол: посередине — ароматное жаркое, рядом — жареный картофель, брокколи по-итальянски под соусом и свежеиспеченный хлеб. Видение растаяло, как только она вспомнила, что с ней за столом давно никого нет. Но Франческа все равно положила вырезку в тележку.
— Хорошая цена для такого куска мяса, не правда ли? — сказал улыбчивый Тони, когда Франческа подошла к кассе.
