соскальзывая на сонную грудь. Я скольжу за ним, но запутываюсь в одеялах, блуждаю по невидимым гулким
лабиринтам, пока откуда-то не выглядывает луна. Изможденный, засыпаю, а во сне мне видится твоя
спасительная вибрация и бесчисленный взгляд, запрокинутый в звездное небо. Ау!
*****
Как-то позже я шел по улицам, повторяя заученные направления, и где-то слева, на скамейке, сверкнуло
блестящее и пушистое. Я зажмурился и не заметил, а оно блестело и ругалось вслед. Дорога стерлась и
превратилась в мутный поток, по которому плыли безобразные животные из слов, вывернутые наизнанку окурки, обгоняемые междометиями и вопросительными знаками, еле-еле державшимися на плаву. Мне пришлось сесть рядом, на краешек, или значительно увереннее, почти на колени, царапнув изогнувшиеся узнаванием чулки, потянулись
- тонкая нитка, старательно имитирующая зигзаги паутинки, копируя извивы ее тоски. А потом Она молчала и
стряхивала
пепел
на
цветы,
траву
и
переплетение
ног.
Мы
шли
куда-
то,
а
она
бесконечно
следила
сигаретой,
то
одной,
то
другой
-
серенькая
струйка
вкрад-
чивая,
пись,
пись,
пись
по
тротуару,
обходя
лужи
и
обгоняя
усталых
насекомых.
Я
спраши-
вал у нее, а Она причудливо улыбалась, как будто знала, что произойдет дальше. Позже я понял, что если и
знала, то не до конца.
8
4
Помню, надеялся встретить ласточку или хотя бы
сонно, и только для того, чтобы узнать, что
фазанье перо, в воздухе будто замершее,
розетка наполнена вареньем. Сунуть туда палец
тлеющее, но вместо этого потерял часы, а
прилипчивый, заискрится.
потом, в переулках - и ее, заблудившуюся,
Не знаю, зачем, но часто, день ото дня, я
посиневшую. Искать не стал. Сомнительная
ставил лист в осыпающиеся вазы или клал в
находка. А потом весенними губами, ищущими,
ванну, или в случайную постель. Нет, среди
увязнуть в тине рта.
белья он вдруг делался больным и желтым, как
лимон, я же воспринимал только жОлтый, что из
******
вечерних окон, зашторенных. Что там происходит?
А за окнами листопад.
Ночью видел сон. Случайное знакомство. Живет
Позже, во сне, я шел по улице, а за мной шел
этажом выше. Я слышу, как она ходит, мягко,
снег с эскимосским разрезом снежинок. Мне
почти мяукая. Я думал завести кошку, а эту не
нужна была только одна, та, что растаяла на ла-
надо и кормить, и под ногами не путается,
дони, вдохнув тепло... Аам... и не стало.
ходит только по потолку, а то вдруг прыгнет —
и пузырьки по обоям.
******
Я не знаю, как она выглядит, но иногда став-
лю пустое блюдце у нее под дверью. А ночью мне
Вчера я написал о ней рассказ. Историю, в
снится, что это блюдце наполнено молоком.
которой ничего не произошло. Или произошло так
Утром, проснувшись, бегу к ее двери - пусто, а
мало, что пришлось ее описать, чтобы хоть кто-
значит, сон сбылся. Лакаю, вкусно. Всегда
то заметил. История величиной с точку. Я
вкусно, когда ничего нет.
поставил ее, а потом еще одну, в конце. Кто
А вот вчера не было никаких звуков, не было
знает, может, она всегда там стояла. Слегка
шарканья или еле слышного посвистывания, не
наклонившись, и даже не совсем в конце, а как
было и меня. Вчера был день, а сны я вижу
будто даже немного забегая в начало.
только по ночам.
******
- В твоей руке сконцентрировалось солнце.
Безобразная рука. Взгляни со стороны - одуван-
Сегодня слушал желтую музыку. Я различаю ее
чик. Дунь - через форточку в небо, в поисках
по цветам, одуванчикам. Вначале желтые, а
беззастенчивых облаков, начертанных устрем-
затем превращаются в белый купол, дунь, и в
ленным ветром.
руке останется только гусеница. Ползет, куда
Чем дунуть, когда легкие стали тяжелыми?
ей взлететь. Некуда.
Дую, и из моих губ выдувается воздушный
Мне не хотелось выходить, лежать и слушать.
шарик, в котором, как в мультфильмах, умес-
Когда зазвонил телефон, я накрыл его пледом,
тились мои мысли, одна мысль: «Скажи О!» Ты
болезненный и содрогающийся его кашель стал
пускаешь по воздуху колечко, оно летит, а ты
