Доктор Куртц, у меня очень нервная работа. Порой, приходя утром к себе в кабинет, я чувствую себя донельзя измотанным. В конце концов я стал ездить на работу на корпоративном автобусе: это позволяет мне улизнуть из дому на час раньше и избежать утренней филиппики.
Я не собирался писать такое длинное письмо, но вид из окна самолета настраивает на сентиментальный лад. Позвольте перейти ко вчерашним событиям, из-за которых я к вам и обращаюсь. Я шел обедать в компании коллег, и одна из них, заглянув в окно аптеки, увидела там Бернадетт, спящую на кушетке. По каким-то причинам она была одета в рыбацкий жилет. Это было особенно странно, потому что Бернадетт в пику всеобщему кошмарному вкусу одевается подчеркнуто стильно (не буду излагать ее соображения об одежде наших знакомых). Я влетел в аптеку. Бернадетт проснулась и как ни в чем не бывало заявила, что ждет, чтобы ей вернули рецепт на галоперидол.
Доктор Куртц, не мне вам объяснять, что галоперидол – антипсихотик. Значит ли это, что моя жена лечится у психиатра? Или она достает препарат незаконно? Я не имею об этом ни малейшего понятия.
Я так встревожился, что перенес деловую поездку, чтобы поужинать вдвоем с женой. Мы встретились в мексиканском ресторане. Как только сделали заказ, я сразу заговорил про галоперидол:
– Не ожидал увидеть тебя в аптеке.
– Тссс!
Бернадетт, оказывается, подслушивала разговор за соседним столиком.
– Они не знают, чем буррито отличается от энчилады! – Она так напрягала слух, что черты ее лица заострились. – Боже мой! Они не слышали про моле. Как они выглядят? Не хочу оборачиваться.
– Обыкновенно.
– Что значит «обыкновенно»? На кого они похожи? – Она не выдержала и быстро оглянулась. – Да они сплошь в татуировках! Ха, ты настолько крут, что расписал себя от макушки до пят, но путаешь энчиладу с буррито?
– Насчет сегодня, – начал я.
– Да-да-да. Что это за мошка с тобой была? Из «Галер-стрит»?
– Су-Линь – мой новый администратор. У нее сын учится вместе с Би.
– Ну, все. Для меня теперь все кончено.
– Что кончено?
– Вся мошкара меня ненавидит. Она настроит тебя против меня.
– Это просто нелепо. Никто тебя не ненавидит.
– Тссс! Официант. Пришел принять у них заказ.
Она отклонилась назад и влево, дальше, еще дальше, изогнулась, как шея жирафа – и тут из-под нее вылетел стул, и она плюхнулась на пол. Весь ресторан обернулся посмотреть. Я вскочил и помог ей встать. Бернадетт поднялась, вернула на место стул и снова взялась за свое:
– Ты видел, какая у того мужика татуировка на руке с внутренней стороны? Похоже на рулон скотча.
Я отхлебнул «Маргариты» и перешел к плану Б. Он состоял в том, чтобы переждать бурю.
– Знаешь, что вытатуировано на руке у одного парня из «Старбакса»? Скрепка! Раньше татуировка была протестом. А теперь люди накалывают себе канцелярские принадлежности. Понимаешь? – Вопрос, конечно, был риторический. – Не смей делать татуировки! – Она снова обернулась и с шумом втянула в себя воздух: – Господи. Это не просто рулон скотча. Это в буквальном смысле шотландский скотч в черно-зеленую клетку. Ну и ну. Если соберешься наколоть себе клейкую ленту, выбирай обычный скотч! Как ты думаешь, что случилось? В тату-салон в тот день прислали особый каталог?
Бернадетт зачерпнула гуакамоле чипсиной, но та сломалась.
– Господи, как я ненавижу здешние чипсы. – Она стала есть гуакамоле вилкой. – Так о чем ты говорил?
– Меня интересует лекарство, которое тебе не дали в аптеке.
– А, ну да! – сказала она. – Доктор выписал мне рецепт, в котором оказался галоперидол.
– Это из-за бессонницы? Ты что, не спишь?
– Не сплю? – спросила она. – С чего ты взял?
– От чего было лекарство?
– Успокаивающее.
– Ты ходишь к психиатру?
– Нет!
– Ты хочешь пойти к психиатру?
– Боже мой, нет! Я просто переживаю насчет круиза.
– Насчет чего конкретно ты так переживаешь?
– Насчет пролива Дрейка. И людей. Ну, ты знаешь.
– Вообще-то нет.
– Там будет куча народу. Я не слишком хорошо себя чувствую на людях.
– Думаю, тебе надо с кем-то посоветоваться.
– Вот я с тобой и советуюсь.
– С профессионалом.
– Я как-то пыталась. Пустая трата времени и денег. – Она наклонилась вперед и зашептала: – Слушай, около окна стоит парень в костюме. Я его вижу четвертый раз за три дня.
