У ног Энн лежала Джинджер. Едва я вошел в гостиную, она резко подняла голову и уставилась на меня, прижав уши, но не издала ни звука. Перри, сидевший на диване рядом с Ричардом, повернулся, взглянул на меня и объявил присутствующим:
– Он вернулся.
Энн с Ричардом непроизвольно посмотрели в мою сторону, но я знал, что они меня не видят.
– Он так же выглядит? – с тревогой спросил Ричард.
– Точно так же, как на кладбище, – ответил Перри. – На нем та же одежда, что и в день аварии, верно?
Ричард кивнул.
– Да. – Он взглянул на Энн; я не сводил с нее глаз. – Мамочка, – вымолвил он, – ты не хочешь…
Она прервала его, спокойно, но твердо:
– Нет, Ричард.
– Но папа был одет именно так в ночь аварии, – настаивал Ричард. – Откуда Перри знать, если он…
– Но мы это знаем, Ричард, – снова прервала его Энн.
– Я узнал это не от вас, даю слово, миссис Нильсен, – сказал Перри. – Ваш муж сейчас стоит вон там. Посмотрите на собаку. Она его видит.
Энн, поежившись, взглянула на Джинджер.
– Мне так не кажется, – пробормотала она.
Надо было заставить ее увидеть.
– Джинджер! – позвал я.
Когда я, бывало, звал ее по имени, она начинала молотить хвостом. Сейчас же только сжалась от страха, не сводя с меня глаз.
Я направился к ней через комнату.
– Джинджер, перестань, – сказал я. – Ты ведь меня знаешь.
– Он идет к вам, миссис Нильсен, – промолвил Перри.
– Будь добр… – начала она и замолчала, с испугом наблюдая за собакой, которая вскочила и бросилась вон из комнаты.
– Она его боится, – объяснил Перри. – Видите ли, она не понимает, что происходит.
– Мама! – обратился Ричард к молчавшей матери.
До чего же хорошо я знал это упрямое молчание. Я вынужден был улыбнуться, несмотря на нежелание Энн поверить в мое присутствие.
– Он вам улыбается, – сказал Перри. – Похоже, он понимает, как трудно вам поверить в его присутствие.
Лицо Энн вновь стало напряженным.
– Конечно, ты не сомневаешься, что мне хотелось бы в это поверить, – сказала она. – Но я просто не могу… – Внезапно замолчав, она тяжело вздохнула. – Ты… и правда его видишь? – спросила она.
– Да, Энн, видит, – сказал я.
– Он только что сказал: «Да, Энн», – сообщил ей Перри. – Я его вижу – таким, каким описал вам на кладбище. Естественно, он не кажется таким же материальным, как мы. Но он вполне реален. Я вовсе не извлекаю информацию из вашего сознания. Я этого не умею.
Энн прикрыла глаза ладонью левой руки.
– Хотела бы я поверить, – с несчастным видом произнесла она.
– Постарайся, мамочка, – попросил Ричард.
– Энн, ну пожалуйста! – умолял я.
– Понимаю, что это принять нелегко, – сказал Перри. – Я живу с этим всю жизнь, так что считаю само собой разумеющимся. Я видел развоплощенных людей еще ребенком.
Я посмотрел на него с неприязнью. Развоплощенные? Это слово делало из меня какого-то уродца.
– Извини, – сказал Перри с улыбкой.
– Что случилось? – спросил Ричард.
Энн сняла руку с лица и с любопытством взглянула на Перри.
– Он посмотрел на меня с упреком, – сказал Перри, все еще улыбаясь. – Вероятно, ему не понравились какие-то из моих слов.
Ричард вновь взглянул на Энн.
– Мам, что скажешь? – спросил он.
Она вздохнула.
– Просто не знаю.
– Какой вред может от этого быть?
– Какой вред? – Она недоверчиво посмотрела на него. – Позволить себе надеяться, что твой отец еще существует! Ты ведь знаешь, как много он для меня значил.
– Миссис Нильсен, – начал Перри.
– Я не верю в жизнь после смерти, – прервала его Энн. – Я верю в то, что, когда мы умираем – мы умираем, и это конец. А сейчас вы хотите убедить меня…
– Миссис Нильсен, вы ошибаетесь, – сказал Перри. Он подтверждал мое присутствие, но все же меня обижал его самоуверенный тон. – Ваш муж стоит прямо перед вами. Разве это было бы возможно, не существуй он?
– Я его не вижу, – отвечала Энн. – И не могу поверить только потому, что ты говоришь, будто он здесь.
– Мама, Перри тестировали в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, – сказал Ричард. – Его способности были неоднократно подтверждены.
– Ричард, речь не об университетских тестах. Речь о твоем папе! О человеке, которого мы любили!
– Тем больше оснований… – начал Ричард.
