15 ч. 17 мин.
В то утро с пяти часов вовсю лил дождь. «Погодка вполне соответствует», — подумал доктор Барретт и не сдержал улыбки. Он ощущал себя персонажем одного из современных готических романов. Тут тебе и проливной дождь, и холод, и двухчасовая поездка в длинном, с кожаной обивкой внутри лимузине, что послал за ним Дойч. А потом бесконечное ожидание в коридоре, пока какие-то мужчины и женщины, время от времени поглядывая на него, торопливо сновали в спальню Дойча и обратно.
Доктор Барретт достал из кармана куртки часы и открыл крышку. Он просидел здесь уже больше часа. Что нужно от него Дойчу? Наверняка это будет связано с парапсихологией. Во множестве газет и журналов, финансируемых стариком, вечно печатаются статейки на подобные темы: «Возвращение из могилы», «Девочка, которая никогда не умрет» — неизменно сенсационно, но редко основано на реальных фактах.
Сморщившись от усилия, доктор Барретт положил правую ногу на левую. Это был высокий грузноватый мужчина в середине шестого десятка, его редеющие светлые волосы сохранили свой цвет, хотя в подстриженной бороде проглядывала седина. Он выпрямился на стуле с высокой спинкой и взглянул на дверь в спальню Дойча Эдит внизу, наверное, уже беспокоится. Барретт жалел, что взял ее с собой. Но кто мог знать, что это займет столько времени.
* * *
Дверь спальни Дойча отворилась, и вышел его секретарь Хэнли.
— Доктор, — пригласил он.
Барретт потянулся за тростью и встал. Проковыляв через прихожую, он встал перед невысоким секретарем и подождал, пока тот заглянул в дверь и объявил:
— Доктор Барретт, сэр.
Барретт протиснулся мимо Хэнли и вошел, секретарь закрыл за ним дверь.
Обшитая темными панелями спальня казалась необъятной. «Святилище монарха», — подумал Барретт, двигаясь по ковру. Остановившись у массивной кровати, он посмотрел на сидящего в постели старика. Семидесятивосьмилетний Ролф Рудольф Дойч был лыс и скелетообразен, с пронзительным взглядом глубоко запавших темных глаз. Барретт улыбнулся.
— Добрый день, — вежливо произнес он, в который раз удивляясь тому, что такая развалина правит целой империей.
— Вы хромой, — просипел Дойч. — Мне не сказали об этом.
— Что, простите? — насторожился Барретт.
— Ладно, — оборвал его Дойч. — Полагаю, это не имеет решающего значения. Мои люди рекомендовали вас. Говорят, вы входите в пятерку лучших в своей области. — Он тяжело вздохнул. — Ваш гонорар составит сто тысяч долларов.
Барретт вздрогнул.
— Вам следует установить факты.
— Относительно чего? — спросил Барретт.
Дойч поколебался, прежде чем ответить, словно считая это ниже своего достоинства, но в конце концов сказал:
— Относительно загробной жизни.
— Вы хотите, чтобы я...
— ...Чтобы вы сказали мне, соответствует это действительности или нет.
У Барретта упало сердце. Такая сумма способна преобразить для него весь мир, но все же как быть с совестью?
— Мне не нужна ложь, — продолжал Дойч. — Я покупаю любой ответ. Но правдивый и точный.
Барретт ощутил прилив отчаяния.
— Но как я смогу убедить вас в точности того или иного ответа? — вырвалось у него.
— Если предоставите мне факты,— раздраженно ответил Дойч.
— Где я их найду? Я физик. За двадцать лет изучения парапсихологии я так и не...
— Если они существуют, — перебил его Дойч, — вы найдете их в единственном известном мне на земле месте, где можно подтвердить или опровергнуть концепцию загробной жизни. В доме Беласко в Мэне.
— В Адском доме?
В глазах старика что-то блеснуло.
— В Адском доме, — подтвердил он.
* * *
Барретт затрепетал от возбуждения.
— Мне казалось, после того, что случилось, наследники Беласко опечатали его...
— Это было тридцать лет назад, — снова перебил его Дойч. — А теперь им понадобились деньги, и это место купил я. Вы можете быть там к понедельнику?
Барретт поколебался, но, увидев, что Дойч собирается нахмуриться, кивнул:
— Да.
Такой шанс упустить нельзя.
— С вами будут еще двое, — сказал Дойч.
— Могу я спросить кто?..
— Флоренс Таннер и Бенджамин Франклин Фишер.
