— Прекрасно! — перебил его Основной. — Мы ведь этим здесь и занимаемся — помогаем их самостоятельно возникшему разуму обрести собственный мир и собственную судьбу.
— Ну, знаешь! — лорд Дали фыркнул. — Тебя всегда так сложно в чём-то убедить. Их самостоятельность должна быть под нашим контролем. Мне почему-то кажется, что стихийность в этом вопросе может привести к анархии или ещё к чему-то более худшему. Представь, что солдаты все разом станут по-настоящему разумными. Что тогда?
— Тогда у нас появится много новых друзей и единомышленников, — спокойно ответил Основной.
— А если это будут не друзья, и не единомышленники? — настаивал лорд.
— А если мы с тобой сейчас перессоримся и вдруг станем врагами? — спросил его Основной. — От нас ведь зависит, как они будут к нам относиться. Придётся приложить усилия, чтобы заслужить их доверие.
— Ну, знаешь! — лорд закатил глаза в гору. — Твой оптимизм иногда становится сродни идиотизму.
— Большинство политических отношений в этом мире сродни идиотизму, — резонно ответил Основной, — так и что? Мир пока жив.
— Ну-у… — лорд Дали развёл руками и «откатил» глаза, — как это ни странно, не могу с вами не согласиться в этом конкретном вопросе, уважаемый мастер мозговых извилин. Тем более что с ростом культа вашей личности, с вами скоро вообще спорить станет невозможно.
Лорд Дали изобразил хитрое прищуривание, а Основной с сожалением покачал головой:
— Вы наступаете на больную мозоль, лорд. Но раз вы об этом заговорили, то попробуйте разобраться с культом хотя бы в голове этого прекрасного рядового. А заодно и с делом его идентификации. Надеюсь, вам по силам справиться с таким заданием?
Лорд Дали громко и от души расхохотался:
— Однако! Вы ловко выкрутились, Основной. Я его к вам привёл именно для этой процедуры, а вы на меня её же и повесили! Поразительно, как вам удаётся каждый раз меня переигрывать?
— Приятно поговорить с таким понимающим собеседником, уважаемый дон, — улыбающийся Основной слегка склонил голову.
— Дон не может быть уважаемым, поскольку он уже благородный, — наставительно произнёс лорд.
— Благородный по происхождению или по обстоятельствам? — прищурившись, уточнил Основной.
— Происхождение внутреннего благородства, не нуждается ни в каких внешних обстоятельствах, — высокомерно ответил лорд, весело сверкнув глазами.
— Красиво загнули, благородный дон. Только сильно спорно.
— Видите ли, досточтимый кабальеро…
Похоже, далее они уже просто шутили, но рядовой Бафа Дцае ещё не был искушён по части шуток командующего состава и поэтому просто перестал вникать в их итак непонятную беседу. Тем более что невдалеке обнаружилась группа магов в количестве пяти особей, внимательно разглядывающая его персону и беззвучно общающаяся между собой. Почему-то этот факт показался ему неприятным».
* «Ох, уж эти маги, ох, уж кудесники… — Бард рассеяно покачал головой, перевернул листок и некоторое время читал не вдумываясь в содержание. Затем очнулся: — Что это тут такое? Написанное недавно, но незаконченное? А, вспомнил! Это про то, как рядового Дцаб Фаца удача не обошла. Надо будет дописать. Как-нибудь потом. Сейчас что-то не очень хочется. Хотя прочесть нужно…»
# «Рядовой Дцаб Фаца одно время считался неудачником. То есть, не «одно» время, а «всё» время своего предыдущего существования. До того, как. Но не так, чтобы уж совсем, но вполне ощутимо, чтобы это было заметно. Потому, что выпадало из ряда. Потому, что вечно у него, или с ним, что-то происходило! И ведь не необычное что-то такое или там странное чересчур. Нет. Самое что ни наесть простое и заурядное. Только очень уж часто. Прямо-таки регулярно. То ракета у него в транспортно-пусковом контейнере застрянет в самый разгар боя, — и вместо огневой поддержки отчаянно сражающихся бойцов он начинает снимать ракету и разбираться, почему та не стартовала. То пушку заклинит не вовремя и ему приходится вручную отбиваться от жутко рассвирепевших серых хищников. То гео-координаты не так интерпретирует и не к Синему Урочищу, что у Ледовитого Хребта, выйдет, а в Ветреный Распадок, который за сотню километров от точки рандеву. И все его потом ищут полдня. А недавно, в конце зимы, его вообще пингвин в глаз клюнул, — когда он попытался подсмотреть, как тот высиживает яйцо под перьями на лапах, — при этом умудрился повредить оптику, которая обязана выдерживать попадание осколка снаряда двадцатимиллиметровой пушки. То… И ведь нельзя сказать, чтобы он был нерадивым бойцом. Нет. Как раз наоборот — рядовой Дцаб Фаца толковый и инициативный солдат, ответственный и исполнительный. Но… Такая уж, видать, у него судьба…»
