— Куда ж она могла подеваться? — пробормотал я.
— Понятия не имею, — пожала плечами пухлая женщина.
— Загадка.
— Ладно, пойдем отсюда. По-моему, мы и так нарушили закон — без разрешения проникли в частное владение, — сказала она и направилась к общей двери. — Ты уж давай не говори никому, что мы были у нее.
— Разумеется, лишние неприятности нам с тобой ни к чему, — согласился я.
— Вот именно.
Я собирался уже выйти на улицу, но Луиза, схватил меня за руку, спросила:
— Ты не знаешь, что будет с жильем Венки, если она больше не объявится? Ну, пропадет окончательно? Мой муж хотел бы купить вторую часть этого дома. Понимаешь, у нас очень тесно, повернуться негде. Нас все-таки семь человек. А что будет, когда наши дети подрастут? Новое жилье сейчас стоит безумно дорого.
— Мне это прекрасно известно. Но в любом случае надо подождать, по-моему, полгода, пока исчезновение Венки не признают официально. Спасибо за помощь, прощай.
— До свидания, Хэнк, — улыбнулась она, не без кокетства поправляя прическу. — Приходи еще, когда станет чего-нибудь известно о ней. Расскажешь мне. Лучше всего, как сегодня. В это время дня я обычно бываю свободна.
— Обязательно, — пообещал я.
«Интересно, сколько бы у нее родилось сразу детей от третьего мужа — четверо или пятеро? Хороший вопрос. Но если без шуток, то не причастен ли второй муж Луизы к исчезновению Венки?» — думал я, идя к своей машине. Возможность приобретение лишней жилплощади — чем не повод для совершения преступления? Но как тогда быть с Куртом? Что его тоже убил муж Луизы? Зачем? Никакого жилья он бы от Курта ввек не дождался.
Закрытая лечебница находилась на самой окраине округа рядом с развалинами гигантского завода. До войны на заводе производили легковые автомобили, но сейчас производить их в таком объеме не требовалось, и восстанавливать его не стали. Расчищать руины его бывших корпусов даже и не пытались. Поэтому я почти заблудился, петляя на машине по извилистой дороге между потрескавшихся бетонных плит и ржавых металлических конструкций, пока, наконец, основательно не застрял среди этого железно-бетонного хаоса.
Я вылез из машины, водрузил на плечо непочатую упаковку крысоловок и, проклиная все на свете и в первую очередь себя самого, отправился пешком искать лечебницу. Ступал я осторожно и контролировал каждый свой шаг — боялся зацепиться за что-нибудь и порвать одежду или споткнуться и растянуться в грязи вместе со злосчастными ловушками. Ничего не скажешь, местоположение лечебного заведение было выбрано крайне удачно. Выглянешь в окно, и сразу задумаешься о бренности всего сущего.
Впрочем, наверняка к лечебнице есть нормальная дорога — просто я не сумел ее найти.
Пробираясь среди заводских развалин, я решил выяснить: ведется ли за мной слежка? Насколько были обоснованны мои вчерашние подозрения? Ведь Шехнеру стало откуда-то известно о моих визитах. Я завернул за торчащие из земли бетонные сваи и оглянулся назад. Нет, никто не крался за мной по пятам. Других любителей гулять здесь, кроме меня, не было. Значит, донес на меня определенно кто-то из тех, с кем я вчера встречался и разговаривал.
Минут через десять я набрел на высокую кирпичную стену, уцелевшую чудесным образом во время войны. Поправил на плече упаковку с крысоловками, бодро зашагал вдоль стены и вскоре обнаружил крепкие металлические ворота. Взломать эти ворота мне было явно не по силам, что, собственно, было и не нужно. Рядом виднелась дверь в проходную, где за стеклянной перегородкой, положив сплетенные ладони перед собой на столик, скучал маленький человек с утомленным серым лицом в форме охранника. При моем появлении, он моментально вскочил и воззрился на меня, ожидая разъяснений.
Я с грохотом опустил упаковку с ловушками на кафельный пол и с упреком проговорил:
— Едва отыскал вашу лавочку. Надо было лучше рассказывать о дороге к вам, черт побери. Битый час слонялся вокруг да около. Кто мне теперь оплатит мое потраченное время? Ладно, давай открывай! — кивнул я на запертую внутреннюю дверь.
— Ваш пропуск? — невозмутимо отозвался охранник.
