– Я создал пятьсот семьдесят рабочих мест, что для нашего городка имеет огромное значение! – разглагольствовал Пузан, размахивая правой рукой.
– У вас странная фамилия, которая не совсем стыкуется с именем и отчеством, – заметил Роман, отпивая из бокала белого кахетинского вина, которое ему очень понравилось своим терпким вкусом.
– Фамилия у меня знаменитая. Такую фамилию носил мой прадед – знаменитый лезгинский поэт Сулейман Стальский, мир его праху, – возвел большие черные глаза Пузан вверх.
Несмотря на прилично принятое внутрь спиртное, Роман не чувствовал ни малейшего опьянения, чего нельзя было сказать о собутыльниках, лица которых все больше наливались кровью, а речь становилась все громче.
Сидевшие рядом с Пузаном маленький худощавый армянин и заросший до самых бровей дагестанец за два часа обеда не произнесли ни единого слова.
– Теперь давайте посмотрим завод! И перейдем от поэзии к делу! – предложил Роман, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Но мы же еще не закончили обед! – немного обиженно сказал Пузан, переводя взгляд на армянина.
– Меня зовут Арик Навбалдян. Я главный инженер завода, – представился армянин, встав со стула.
– Комиссия приезжает только через три дня. Вы еще успеете ознакомиться с заводом! – привел последний аргумент Пузан, которому совсем не хотелось выходить из-за такого прекрасного стола.
– Работа прежде всего! – провозгласил Роман, бросая взгляд на бутылку белого Кахетинского.
Десять минут спустя, синий Шевроле, в котором сидели только Роман и главный инженер подъехали к настежь открытым воротам завода.
Из ворот одна за другой выезжали фуры Вольво.
– Завод еще не принят, а продукцию уже выпускают? – удивился Роман, на всякий случай запоминая московские номера автомобилей.
– Бизнес должен идти несмотря ни на что! – провозгласил главный инженер, протискиваясь вслед за последней фурой.
– Не боитесь ездить пьяным за рулем? – поинтересовался Роман, смотря как Шевроле, в сантиметре разминулась с задним бампером грузовика.
– У нас тут все свои! Все друзья и родственники! – весело ответил армянин, останавливаясь перед большим, сплошь застекленным цехом, откуда доносился веселый перезвон бутылок.
– Где вентиляторы установлены? – спросил Роман, смотря на залитую бетоном площадь перед цехом.
– Внутри, – недоуменно ответил главный инженер, выключая двигатель автомобиля.
– По проекту вент установки должны быть вынесены за пределы цеха! – наобум ляпнул Роман, который проект и в глаза не видел.
– Это личное распоряжение директора завода, – скривился армянин, прекрасно понимающий какую глупость сделали.
– Пошли в цех, посмотрим, что вы там еще намудрили, – дипломатично предложил Роман, первым начиная движение.
Из-под фундамента цеха выскочили четыре здоровенных крысы и сев на задние лапы, нагло уставились на Романа, не обратив на главного инженера никакого внимания.
– Ничего не можем с ними сделать! И травили и капканы ставили, ничего не помогает! Даже привезли из Сибири десяток ловчих котов, так они их просто-напросто съели! – пожаловался главный инженер, виновато посмотрев на Романа.
– Можно попробовать один вариант, но только я не гарантирую полного избавления от хвостатых разбойников. Мы в Москве пробовали и у нас получалось. А что будет у вас, я не знаю, – развел руками Роман, сам открывая железную калитку, которая вела в разливочный цех.
Шесть конвейеров по разливу водки работали одновременно, создавая сильный шум.
Рабочие, стоя на своих местах, изъяснялись жестами, так как говорить в цеху и даже кричать было бессмысленно.
Внезапно загудел сигнал тревоги и два конвейера из шести остановились.
– Извините, авария! – по губам главного инженера прочитал Роман и остался один, внимательно смотря как водочные бутылки, на которых было написано:
«Московская особая. Производство завода Кристалл» быстро движутся по конвейеру, ударяясь друг о друга и о металлическое ограждение. Особенно сильный шум стоял на поворотах конвейера.
«С этим источником шума все ясно. Пойдем к следующему», – решил Роман, углядев в конце цеха два больших компрессора, которые стояли прямо на бетонном полу, испуская оглушительный шум.
