Сначала все над ним смеялись, беззлобно подтрунивая над несчастным врачом.
Но вот когда половина посуды начала пахнуть мандариновой эссенцией, все взвыли!
Никому не хотелось пить из таких стаканов. Но другой посуды просто не было! А у аборигенов вся посуда давно провоняла тройным или мандариновым запахом (что Роману казалось намного противнее)
В конце-концов врача-алкоголика просто выгнали жить к местному алканавту, где они благополучно добухали всю командировку.
Впрочем, надо отдать должное Володе: он хоть был законченным алкоголиком, который пил, все что горит и не бензин с керосином, но специалистом физиологом был классным. На работе хоть от него и попахивало мандаринами, никогда не качался или больше того, падал. Володя первым определил, что нарушение координации рабочих происходит от сочетанного воздействия локальной вибрации и ракетного топлива, невесть каким образом попавшего в озеро, на берегу которого шли лесоразработки.
С тех пор Роман возненавидел мандариновый запах и не мог есть не только мандарины, но и апельсины. Запах тройного одеколона оказался прочно связанным с мандариновым запахом.
– Достань бутылку водки! – приказала аварка.
– У нас только Ибрагимовская осталась. Она сильно вонючая, – скривила губы вторая женщина, с гладко зачесанными назад волосами.
– Давай открывай! Не могу же я идти домой в грязных туфлях! – мотнула головой аварка, не отводя взгляда от лица Романа.
– Где-то я вас видела, товарищ! – склонила голову на правый бок аварка, внимательно рассматривая Романа.
Тем временем женщина занялась протиркой сначала одной туфли, а потом второй, щедро смачивая ватку водкой из бутылки, сильно смахивающей на ту, которую заказывал Крыс.
– Плесните мне немного водки в чистую чашку, – попросил Роман, вспоминая этикетку на водочной бутылке.
– Вторая женщина презрительно посмотрела на Романа, потом на аварку и ни слова не говоря, встала и пошла к шкафу.
Достала из него чашку без ручки и напузырила ее водкой до краев.
Роман не стал ничего говорить, а осторожно, стараясь не разлить, поднес чашку к носу и осторожно втянул воздух.
Водка противно пахла сивушными маслами, ацетоном и еще чем-то знакомым.
– Да пей же быстрее! Чего мозги конопатишь! Выпил и пошел отсюда алкоголик! Нечего тут воздух портить! – взвилась неизвестно от чего Гладкозачесанная, смотря как Роман, набрав в рот чайную ложку противной жидкости, катал ее во рту.
«Запах вроде тот же. Вкус здорово похож. Неужели нашел место, где изготавливают подпольную водку, которая нужна Крысу? С первого раза и попал в яблочко?» – проскочила быстрая мысль в голове Романа.
Сделав вид, что не услышал выкрика Гладкозачесанной, Роман отлил немного водки на руки и только хотел сполоснуть руки, как женщина выскочила из-за стола и начала выталкивать Романа, громко крича:
– Пошел вон ублюдок! Ненавижу русских! Чтоб ты подох!
Роман не стал ничего говорить, а только напружинив мышцы, остался на месте.
Женщина занесла правую руку, готовясь ударить Романа, но, глянув на его каменное лицо, передумала и сев к себе за стол, громко зарыдала.
На шум из кабинета выскочил здоровенный мужик, под два метра ростом и, встав в проеме, грозно спросил:
– Это вы скандалите, молодой человек? Вы довели Надию Тагировну до слез? – вперив в Романа обличающий взгляд.
Роман ничего не успел ответить, как из-за спины великана выскочил главный инженер и быстро сказал:
– Познакомьтесь! Это санитарный врач из Москвы, который будет принимать у нас цех.
Главный инженер мучительно морщил лоб, пытаясь вспомнить как зовут санитарного врача.
– Роман Матвеевич! – пришел на помощь помощник санитарного врача, моя руки водкой.
Аварка вскинула голову, внимательно посмотрела на Романа, но говорить ничего не стала.
Сейчас она передвинула свой высокий табурет к товарке и что-то ей негромко говорила, гладя ее по голове.
– Пройдемте в мой кабинет, там и поговорим, – предложил гигант, широко улыбаясь.
Дождавшись пока начальник цеха и главный инженер повернутся, Роман сказал:
– Я только что вошел и не понял, о чем женщины спорили.
Едва главный инженер вышел из комнаты, Роман попросил:
