— У вас будет электронная карта с изображением всех помещений. Таким образом, в девять часов вас введут в здание через двенадцать различных входов и предоставят полную свободу действий. Башня делится на двенадцать уровней. Ваша цель — достичь последнего уровня, отыскать там шлюзовую камеру и войти в нее. На все дается шесть часов. По истечении этого времени все те, кто останется вне шлюзовой камеры, будут уничтожены газом. А значит, помимо главной задачи у вас будет еще одна, не менее важная. Чтоб победить, вы должны умертвить возможно большее число своих противников.
— Зачем? — вмешался Ламю. — Исходя из ваших слов, достаточно достичь шлюзовой камеры. Толстяк усмехнулся:
— Все не так просто. Дверь шлюзовой камеры откроется лишь за минуту до окончания игры, и войти в нее сможет лишь один. Выводы делайте сами.
— Сволочи! — Я не смог удержаться от комментария.
— Конечно, господин Бонуэр! — с готовностью поддержал мое негодование толстяк. — А кто сейчас не сволочь?! Но это лирика… Теперь о том, как вам надлежит действовать. В башне не работает ни один лифт, и потому вы должны будете подниматься наверх по аварийным переходам. Внизу их достаточно много, но чем выше уровень, тем их становится все меньше и меньше. Поэтому кто будет быстрее, тот имеет больше шансов на успех. При этом, продвигаясь к цели, вы не должны забывать о других. Чем больше соперников вы уничтожаете, тем выше ваши шансы. Мы позаботимся о том, чтобы у вас было оружие. Начиная с пятого уровня будут устроены тайники, в которых вы обнаружите все необходимое для умерщвления человека. И чем выше уровень, тем совершенней оружие. Скажем, на пятом это будут простые палки и веревки, на седьмом — ножи, на восьмом и девятом древние орудия убийства: мечи, топоры и копья, далее — излучатели, ну а достигший последнего, двенадцатого уровня сможет заполучить в свое распоряжение целый контейнер плазменных гранат. Все ваши действия будут контролироваться сферокамерами, установленными в каждом помещении. Время от времени вы будете неизбежно сталкиваться между собой, и после каждого поединка я буду информировать прочих о победителе и проигравшем. Если какой-то игрок будет вести себя недостаточно активно, Корпорация оставляет за собой право раскрыть его местоположение. Оно будет обозначено на электронной карте, и таким образом данный игрок фактически обрекается на смерть, так как для остальных не составит особого труда выследить и уничтожить его.
— Как мы узнаем, сколько времени осталось? — поинтересовался Фирр.
— На электронной карте будет вестись отсчет минут, — ласково улыбнувшись, ответил представитель Корпорации. — От трехсот шестидесяти до ноля. Перед тем как на табло высветится ноль, кто-то из вас должен стоять в шлюзовой камере, иначе может случиться так, что победителя не будет.
— Сучьи дети! — вполголоса буркнул Лоренс. — Они хотят прижулить наши денежки!
Я невольно усмехнулся. Кому что! Лоренса волновали дурацкие сто тысяч. Меня куда больше прельщала свобода.
Толстый господин продолжал улыбаться:
— Спрашивайте!
— Как победитель выберется из башни? — Это произнесла Раузи.
— За ним или за ней, мисс, прилетит гравитолет. Он отвезет победителя в Комплекс Сферотрансляции, где тот даст интервью. После этого победитель будет доставлен в космопорт и отправится к новому месту жительства. На космолете будут находиться уполномоченные Конституционного Совета, которые удостоверятся в том, что победитель благополучно прибыл на место. Мы специально позаботились об этом для того, чтобы у вас не возникло и тени сомнения в искренности наших намерений. Еще вопросы?
На этот раз все промолчали. Тогда представитель Корпорации в последний раз осчастливил нас широченной улыбкой и сообщил:
— В таком случае всего хорошего, господа! Теперь вам предстоит лишь как следует подготовиться. За день до игры мы встретимся еще раз.
— До скорой смерти, подонки! — пожелал Толз, когда появившиеся хранители повлекли нас в боксы.
— До скорой, начальник! — беззвучно прошептал я.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох… Воздух лез в глотку неуступчивым ватным комком, а вылетал обратно с неестественной легкостью, отчего начинало казаться, что его катастрофически не хватает. Словно отвечая на эту паническую мысль, сердце колотилось сумасшедшими, опускающимися вразнобой молоточками. Внутри все вздымалось, как будто потревоженные непрерывной тряской органы перемешались — желудок, подталкиваемый кишечником, вылез наверх, выдавив сердце едва ли не в горло, а легкие и печень опустились поближе в почкам и теперь терлись о них слюнявыми боками, вызывая тупую боль. И море влаги! Кожа была пропитана ею насквозь, лоб заливало потом, который выедал глаза, под ступнями противно хлюпало. Мне было плохо, нестерпимо плохо. Помутившееся сознание то и дело посещала мысль, что еще немного, и я рухну на пол и больше никогда не поднимусь, просто не хватит сил встать. Однако время шло, а я все бежал и бежал по проклятой ленте, упорно рвущейся из-под ног. Я бежал, несмотря на то что ноги стали ватными, а переполненная кровью голова гудела так, будто меня окунули в воду. И самое интересное — я мог отойти в сторону, и никто не сказал бы мне ни слова, и мне не грозило наказание. Я мог сесть, как это сделал мой напарник; сесть и поглазеть на стену или на тупые рожи подпирающих ее хранителей. И это было бы совершенно естественно, в этом не было ничего ужасного. Однако я, словно заведенная пружиной игрушка, упрямо переставлял ноги по струящейся из барабана ленте. Больше всего на свете хотелось упасть и умереть, но я знал, что именно так и будет, если я не сумею подготовиться к игре. Тогда кто-то настигнет меня и разобьет мне череп дубиной. Глотку перехватило спазмом, из нее вырвался сдавленный стон, воспринятый сознанием как нечто отвлеченное. Ноги уже заплетались, я переставлял их с грацией обитателя астероида, вдруг очутившегося на громадном шаре Белонны. Ну еще шаг, еще и еще один крохотный шажок…
