— Бои милостивые, — охнул Атрог, пошатнулся и непременно упал бы на деревянную мостовую перед воротами постоялого двора, не поддержи его Гвай. — Где мы? Впрочем я вижу… Гвайнард, отпусти меня, я в полном порядке, хотя и не совсем понимаю, как мы тут очутились.
— Потом расскажем, — отмахнулся Рэльгонн. — Идемте во двор, слышите, там шумят?
Поглядеть на клыкастое чудо, действительно (к безмерному изумлению Конана и остальных!) валявшееся рядом с разбитым колодезным срубом, сбежались едва ли не все постояльцы заведения. У всех в руках факелы, многие вооружены топорами и кинжалами. Несколько купцов, торговцы из поселков, привезшие на продажу в столицу герцогства мед или лен, здоровенные широкоплечие гуртовщики, троица разгильдяев в драных на заду и коленях кольчугах из городской стражи — все они широким кругом обступили слабо подергивающееся скользкое тело гигантской летучей мыши с головой, в точности копирующей голову Рэльгонна.
Подходить близко к упырю никто не решался — люди боялись колдовства.
— Что случилось? — простецы почтительно расступились, пропуская грозного начальника тайной стражи герцога и господ охотников. — Кто-нибудь может внятно объяснить, откуда это тут взялось?
Командир караула городской стражи, сбиваясь с пятого на десятое и постоянно перебиваемый своими невоспитанными подчиненными попытался было рассказать, что упырь свалился прямиком с неба, но Атрог только поморщился и жестом приказал потертому блюстителю заткнуться.
Вперед вышла хозяйка «Синего Медведя» — высокая, еще не старая женщина весьма решительного вида, известная всему Райдору как Грида из Пайрогии, уважаемая вдова и успешная содержательница далеко не самого худшего постоялого двора. В руке Грида держала тяжеленький арбалет — в большинстве домов Райдора на всякий случай хранилось оружие, поскольку даже жителям столицы герцогства приходилось опасаться набегов со стороны Вольных Баронств Пограничья.
— Дозвольте сказать, ваша милость, — хозяйка быстро, но почтительно поклонилась Атрогу. — Мы уже ко сну собирались отходить. Я послала девку-прислужницу к колодцу, набрать воды на утро… Вдруг — крик, шум-гам, грохот какой-то…
По словам госпожи Гриды выходило, что когда служанка наполнила водой два кожаных ведра, то ее едва не убил упырь, однако тварюга не рассчитала и с размаху влепилась в колодезный сруб, разбив ворот и повредив несколько бревен.
— Невероятно, — пробормотал каттакан. Пока Атрог выслушивал хозяйку, Рэльгонн, Конан и Гвай осторожно присели рядом с телом под¬дельного упыря. — Он оглушен, понимаете?
— Еще бы не понимать, — кивнул Гвайнард. — Бедный маленький допплегангер еще не обжился как следует в теле каттакана и решил начать охоту, но не учел, что полет на крыльях — дело довольно сложное. Воображаю, с какой скоростью он планировал вниз — едва весь колодец не своротил! Асгерд! Давай быстро дай мне серебряную удавку!
— Я уверен, что и обычному каттакану бы не поздоровилось, случись ему эдак расшибиться, — шептал Рэльгонн из-под капюшона. — Что вы собираетесь с ним делать?
— Для начала посадим на цепь, — ответил Гвай. — Допплегангеры не умирают от серебра, поскольку нечистой силой не являются, однако серебро мешает им превращаться.
— Может, его лучше убить? — спросил Конан и легонько толкнул безжизненную тушу носком сапога.
Вот этого ему делать совершенно не следовало.
— Что… — заикнулся Гвай, хватаясь за клинок, однако допплегангер его снова опередил — имитатор, при прикосновении немедленно получил от киммерийца его облик, а поскольку сознание у варвара оставалось ясным и незамутненным, то и последовавшего за падением на колодезный сруб оглушения у твари словно и не бывало…
Допплегангер чувствовал, что поимка ничего хорошего ему не сулит — в лучшем случае загонят обратно в подземелья, откуда он не сможет показаться на свет еще долгие годы, в худшем же — посадят в герцогский зверинец или просто зарежут. Посему, тварь выбрала почти беспроигрышное решение — если ее спутают с Конаном, то появится возможность невозбранно удрать. По крайней мере, люди не убьют имитатора сразу.
