Банкир тем временем открыл шампанское, разлил его по фужерам и сел в кресло у стола, положив кейс на колени.
— Ладно, — Николай Иванович нехотя отдал паспорт.
Сосновский развернул документ, чиркнул зажигалкой и поднес язычок пламени к паспорту. В одно мгновение странички ярко вспыхнули, покоробились от жара, обуглились до черноты, и огонь лизнул обложку, слабо затрещавшую под его всепоглощающим натиском.
— Вы с ума сошли! — Николай Иванович хотел выхватить горящий паспорт, однако Сергей Сергеевич силой заставил Рыжова сесть и подал бокал с шампанским.
— За сожженные мосты! — сам тоже взял бокал и чокнулся сначала с ошарашенным Николаем Ивановичем, а потом с банкиром. — За рождение нового человека!
— Какого человека? — Рыжов с трудом оторвал взгляд от догоравшего паспорта.
Сергей Сергеевич жестом фокусника извлек из кармана новый документ и сунул его в руки Николаю Ивановичу. Тот поставил бокал на стол, раскрыл корочки и увидел собственную фотографию, заверенную печатью с гербом Латвийской республики.
— Что это?
— Паспорт, — засмеялся Андреас. — Латвийский паспорт.
— Мой? — недоверчиво переспросил Рыжов.
— Да, — кивнул Сергей Сергеевич. — Теперь вы — Гунар Янович Вилке, а Николай Иванович Рыжов растворился в небытии! Выпьем за это!
Шампанское оказалось отличным, и новоиспеченный гражданин Латвии с удовольствием осушил бокал. Банкир налил еще и вынул из кейса большую коробку шоколадных конфет.
— Угощайтесь.
— Где вы взяли мою фотографию? — подозрительно прищурился Николай Иванович. Со снисходительной улыбкой Сергей Сергеевич ответил:
— Маленький секрет.
«Зачем я задаю глупые вопросы? — положив в рот конфету, подумал Рыжов. — С таким же успехом можно спросить, где он раздобыл латвийский паспорт».
— Нужно решить финансовые вопросы, — объявил Андреас и поставил на стол кейс, — Здесь ровно восемнадцать миллионов долларов США. Можете пересчитать.
— Это ваша доля, оставшаяся после всех окончательных расчетов, — объяснил Сосновский. — То, что принадлежит другим людям, уже ушло по назначению. Теперь предстоит перевести эти деньги от имени Вилкса.
— Позвольте! — Николай Иванович отставил шампанское и небрежно сдвинул в сторону большую хрустальную пепельницу с остатками сгоревшего российского паспорта. — Позвольте! — с нажимом повторил он. — Почему восемнадцать? Вы, случаем, не обсчитались, господа?
— А сколько бы вы хотели? — холодно осведомился банкир.
— У нас шла речь о пятнадцати процентах, не так ли? — обернулся Рыжов к Сергею Сергеевичу. — Сколько это составит от двадцати пяти миллионов?
— А услуги «Гелиоса»? Они вытащили деньги из России! Это еще десять процентов. Неужели у вас такая короткая память?
— Хорошо, — упрямо мотнул головой Николай Иванович, — я признаю оплату услуг «Гелиоса», однако где еще семьсот пятьдесят тысяч?!
— Ваши деньги — краденые! — сухо заметил Андреас.
— Что?! — Рыжов разъярился.
— Грязные деньги, — банкир оставался невозмутим. — Они украдены в другом государстве. Криминальные! Понимаете?
— Не понимаю! — сжав кулаки, прорычал Николай Иванович.
— Ваших личных там пять миллионов, — напомнил Сосновский. — Остальные вы увели у акционеров, заключив фиктивный контракт с «Гелиосом». Они взяли свой процент за то, чтобы вытащить эти бабки из России, а мы взяли свое за работу: оформление документов, переправу через границы, обеспечение безопасности и доставку вас к избранному вами же месту. Причем вместе с деньгами. А за отмывку краденых денег банк берет с вас очень по-божески! На Западе «прачки» забирают до пятидесяти процентов.
— Но это же грабеж! — простонал Рыжов.
Андреас разлил остатки шампанского. Сергей Сергеевич подвинул кейс с деньгами к Николаю Ивановичу и мягко сказал:
— Любая игра имеет свои непреложные правила. Пересчитывайте денежки, и переведем их в Грецию на имя Манолиса Панасиса, коммерсанта из Афин.
— Кто это еще?! — взорвался Рыжов.
— Вы! — с обезоруживающей улыбкой сообщил Сосновский.
— Я?
— Да, да, — закивал Андреас. — Или вы желаете остаться в Риге? Русская полиция не так глупа, она имеет связи с Интерполом. Ищейкам ничего не стоит обнаружить вас в Латвии, под именем Вилкса. Нам этого не хотелось бы.
