Ну а если и звонил, то что? И если Юрий Владимирович принял предложение неизвестного, это все равно никак не доказуемо! Нет идиотов сознаваться и трубить на каждом углу о самом себе: глядите, вот он я, продался!
— Поделюсь, — повторил Сергей и отставил пустую пиалу, — Спасибо за чай.
— Не за что, — небрежно отмахнулся Пулов и вновь кольнул коллегу испытующим взглядом. — Может, еще?
— Нет, благодарю. Лучше скажите, что делать будем? Кругом тьма и никаких просветов. А самое печальное в том, что их и не предвидится в обозримом будущем. Вы, Юрий Владимирович, человек опытный, поэтому и прошу вашего совета.
— Ты серьезно? — подозрительно поглядел на сыщика следователь.
— Вполне.
— Что делать? — Пулов саркастически усмехнулся. — Извечный вопрос. Но коли ты интересуешься моим мнением, скажу: ждать! Набраться терпения — и ждать.
Чего? — недоуменно поднял брови Сергей.
— Пока они снова не прорежутся или не появится достоверная информация. Рано или поздно это непременно произойдет, поверь мне, я уже на таких делах собаку съел.
— Боюсь, будет поздно, а не рано.
— Ну что поделаешь. Иного выхода не вижу. А ты звони. Когда чего понадобится, я тебя своим вниманием не оставлю.
— Я знаю, — Серов поднялся.
Выйдя на улицу, он не сел в троллейбус, а медленно пошел в сторону «Новослободской». Похоже, ситуация складывается так, что придется биться одному против всей своры призраков. Жуков упорно молчит, Мякишев хочет заполучить лишь скальп Самвела, а остальное его мало волнует, у руководства свои заботы, а Пулов нырнул в тину. Выходит, союзников нет?..
Жуков позвонил, когда Сергей уже перестал вспоминать о нем и мысленно поставил крест на их встрече и обещаниях Ивана Андреевича оказать помощь. Какой от него ждать помощи?
За прошедшее время продвинуться в расследовании Серову почти не удалось. Разве только, после долгах трудов, нашли наконец тайное пристанище Лечо, но самый тщательный обыск не дал никаких результатов. За попытку проникнуть в тайну «крысиной тропы» заплатил жизнью старый шулер Эмиль. Жизнелюбивый весельчак Леонид Барабан тоже отправился в мир иной, получив в лифте две пули из ТТ, который потом обнаружили у мертвого Лечо.
Однако Мякишев почему-то не проявлял никаких признаков уныния или раздражения: он довольно потирал руки и тихо радовался, что не нужно искать убийц Мирзояна-Эмиля и Барабана. Вот оно, оружие, которым совершено убийство хозяина автосервиса, а вот и удавочка из кармана вайнаха[1], которой он удушил армянина. Единственное, что Мякишева не устраивало в сложившемся раскладе, — неизвестно, кто убрал самого Лечо?
В отличие от начальства Сергей никак не желал довольствоваться тем, что кто-то упорно скрывающийся в тени отдал ему труп Лечо и даже щедро подарил улики, позволяющие обвинить того в убийстве двух человек. По всем расчетам, Лечо никак не мог успеть застрелить Барабана, а потом примчаться на встречу с Эмилем. Мякишева подобные нюансы не смущали, а Серов не хотел отказываться от своей версии существования законспирированной и ревностно охраняемой «крысиной тропы» и намеревался все-таки докопаться до истины, чего бы это ему ни стоило. Но, чтоб развязать себе руки и получить желанную свободу действий, не лез в засычку с начальством. Он давно четко отвел в собственной, умозрительной иерархии подобающее Мякишеву место — как человеку и как профессионалу.
И еще он не мог ни простить, ни забыть того, как Трофимыч лихо подставил его с «Каштаном»…
И вот Жуков позвонил и предложил повидаться.
— Есть нужда? — насторожился Сергей: уж больно тон чекиста отдавал панихидой.
— Ну, как бы это попроще объяснить… — замялся Иван Андреевич. — Зря ведь не буду настаивать, сам понимаешь. Но если вы заняты или нет желания…
— Давайте встретимся у памятника героям Плевны, — перебил его Сергей. — Идет?
— В приемной не хотите? — Жуков скептически хмыкнул. — Ладно, через час. Договорились?
В условленное время Серов прогуливался у памятника-часовни, наверное, в сотый раз разглядывая знакомые с детства барельефы на ее стенах. Иван Андреевич немного припаздывал, хотя ему сюда добираться значительно ближе, чем Сергею с Петровки.
