— Конечно, неприступен, господин генерал, особенно, если хочется второй раз наступить на теже грабли. Мне нужна подводная лодка, господин Эйзенхауэр.
Недовольно сморщившись, генерал обещал согласовать вопрос с военно-морским флотом.
Выделили три лодки типа „Гато“, которые высадили и подобрали три группы, сходившие на разведку к портам Берк, Этапль, Булонь. Взяли расписку командиров: нигде не упоминать эти походы.
— Вы не доверяете англичанам? — спросил Эйзенхауэр у Дмитрия.
— Нет, они слишком заинтересованы в Вашей высадке в Африке. А там всего один корпус! Для десанта больше всего подходят Берк и Булонь, господин генерал! — сказал Дмитрий, обращаясь к Эйзенхауэру. — Кале отпадает, по данным английской разведки он сильно укреплён. Дюнкерк тоже. В Булони полно частей Кригсмарине. Остаётся Берк. Удобен, как для обороны, так и для развития наступления. В пяти километрах — рокадная железная дорога. Два порта: один в непосредственной близости через залив, другой в 13,5 километрах, в восьми милях, по-вашему. 43 морские мили до побережья Англии. Над пляжами четыре пулемётных огневых точки, в городе до 50 зенитных орудий. Непосредственно по пляжу могут работать шесть.
Эйзенхауэр барабанил пальцами по столу, слушая Дмитрия, и глядя на то, как он поднимает карту.
— Вам требуется от четырёх до шести часов для высадки второй волны. Это время батальон удержит город.
— Реально?
— Абсолютно. Дальше всё зависит от организации и авиаподдержки. А вот в район Дьеппа, необходимо послать авиацию и поработать у пляжей. Там, скорее всего, минные поля, поэтому надо подтвердить противнику, что что-то там надвигается.
— Я сообщу об этом генералу Маршаллу и Президенту. Я Вас больше не задерживаю. — сказал генерал.
Почти полмесяца было тихо, батальон гоняли до седьмого пота. Затем были поданы машины, все и вся были перемещены в Нью-Хэвен. Там всё командование двух американских армий: 1-й и 3-й. Высадка двух батальонов спецназначения состоится в 04.00 01-го марта 43 года. Высадка основного десанта начнётся в 07.00 по команде, которая должна поступить от 1-го батальона рейнджеров. Второй батальон СпецНаз — это батальон коммандос из Акнакэрри. Его возглавляет лично подполковник Воэн. Дмитрий пристально смотрел на Эйзенхауэра. Тот это заметил, но, никак не прореагировал. Дочитал приказ, на вопрос о „вопросах“ первым успел Воэн, который снял все вопросы у Дмитрия: он спросил о месте высадки.
— Карты места высадки всем вручат, согласно расписания. Ваш батальон высаживается после высадки 1-го батальона рейнджеров в том же месте, на те же места и причалы. Первыми вас поддержат парашютисты двух дивизий армии США. Начало посадки 23.00. Все свободны. Полковник Матвеев! Задержитесь.
После того, как все вышли, генерал сказал Дмитрию:
— Ваши люди имеют полное право остаться в Англии, и вылететь в СССР. Вы меня понимаете?
Дмитрий выслушал перевод, хотя понял, о чём идёт речь.
— Я поинтересуюсь мнением инструкторов. Разрешите идти?
На улице довольно прохладно, но погода очень тихая. Добрались до расположения довольно быстро. Было 19.30. Дмитрий собрал своих „инструкторов“, и объявил приказ о высадке. Затем передал слова Эйзенхауэра, что группа инструкторов свою задачу выполнила, и имеет полное право вылететь домой.
— Есть один вопрос, товарищ командир! — спросил Саша Мальцев.
— Говори, Саша.
— Я там был, у немцев в четыре — смена… Тихо — не получится, товарищ полковник.
— В отчётах об этом написано, старшина?
— Конечно!
— Нас к планированию не допустили…
— Мужиков положат, надо идти после смены и снимать их по-тихому.
— Что предлагаешь?
— Нас здесь на четыре полных группы. По одной на точку. Объясните это американцам.
— А как остальные? Подчёркиваю, мы свою работу, практически, выполнили. Есть, правда, один пунктик…
— Дмитрий Васильевич! — подал голос капитан Никонов. Он всё это время ходил в форме капитана американской армии, отпустил модные здесь тонкие усики, единственный из всех нашёл какую-то тётку, у которой задерживался, в том числе и до утра. У остальных с этим вопросом было туго: мужчин на острове было гораздо больше, чем женщин, а английские девушки, несмотря на внешнюю приветливость, вовсе не стремились к контактам с иностранцами, тем более, плохо говорящими на английском.
