— Владимир Алексеевич, батенька! Что тут у Вас творится? — все повскакивали с мест, пришлось вставать и Сергею. Его Высокопревосходительство адмирал Лазарев недовольно шмыгал красным от нюхательного табака носом и грозно двигал седыми бакенбардами. — Я у кого спрашиваю? А это что за клоун? И почему он в святая святых, в штабе флота?
— Михал Петрович! Любезный! Вам вредно так волноваться! — начал Корнилов. — У нас идет совещание, знакомимся с данными разведки!
— А командующий флотом узнает об этом последний! Вы забываетесь, милостивый государь Владимир Лексеевич! Кто такой? — он ткнул пальцем в сторону Сергея.
— Начальник второго отдела 8-го управления ГРУ ГенШтаба кап-два Михайлов. — представился Сергей.
— Устава не знаешь? Где 'Ваше Высокопревосходительство' потерял?
— В тысяча девятьсот семнадцатом году, в феврале месяце, данное обращение было отменено указом Временного правительства России. После добровольного отречения от трона императора Николая Второго, Романова.
— Какого отречения? — тихо вымолвил старичок, хватаясь за сердце. Подбежавший адъютант Железнов подхватил его под руку и провёл к креслу. Сергей достал аптечку, и подал таблетку нитроглицерина.
— Возьмите под язык, сейчас полегчает!
— Где Вы, милостивый государь, такого франкмасона достали! Ишь, вольтерьянцы, разболтались! На тысячелетнюю Русь руку подняли! На государя-императора!
— Я здесь не при чем, господин адмирал. Это ещё до меня было, почти сто лет назад.
— Вот, Михал Петрович, его документы! Сергей Юрьевич, дайте бумагу!
Адмирал отставил руку и откинул голову, чтобы прочесть документ. Затем отдал его Железнову:
— Прочти, милейший.
Тот прочел, с датами. Адмирал долго смотрел на пол. Затем поднял голову и сказал:
— Враки!
Тогда Истомин вытащил из кармана цветные фотографии, сделанные у Зимнего дворца.
— Вот, Ваше Высокопревосходительство. Господин Будаков и Ваш покорный слуга были там. Теперь там музей. А вокруг Содом и Гоморра. Сие правда, Ваше Высокопревосходительство.
— Дай-ка, милок, ещё одну пилюлю! Полегчало! — он протянул руку Сергею, который положил в неё еще маленькую таблетку нитроглицерина. — Вестовой! Чаю! Ну-с, что тут у Вас?
— Разбираем Крымскую войну 1853-1856 годов. Сергей Юрьевич соблаговолил собрать все, вместе с картами и планами сражений.
— Ну-ка, ну-ка! Не разберу, меленько написано! — Сергей поменял масштаб. — Вот, значительно лучше.
Приходилось, конечно, постоянно двигать страницу по экрану. Спустя час стало видно, что адмирал устал. Старый он уже! В следующем году его не станет. Он откинулся в кресле и прикрыл лицо руками.
— Как Вы себя чувствуете, милейший Михаил Петрович? — спросил его Корнилов.
— Как может чувствовать себя человек, который узнал, что он опоздал, и уже ничего сделать не может?
— Это не совсем так, господин адмирал. Время ещё есть. У нас появилась бронегруппа, пять единиц. Самых современных. Причем современных мне, и опережающая всю технику вашего времени на сто пятьдесят лет. Все они вооружены 4-хдюймовым орудием с дальностью стрельбы в 4 версты прямой наводкой. А осколочно-фугасным снарядом до 6 верст. С практической скорострельностью 10 выстрелов в минуту. Имеющимся боезапасом мы можем серьёзно помешать выгрузке в Балаклаве, если не полностью уничтожить их флот и десант. А насчет остального? Переправим сюда нужных людей, поможем реорганизовать науку и промышленность. Нам не привыкать. Тем более, что многие сейчас хотят перебраться в более спокойные времена. И, если помочь таким 'переселенцам', то можно много избежать из того, что случилось с Россией в течение этих веков.
Старый адмирал внимательно посмотрел на Сергея, пошевелил губами.
— Надобно мне к государю-императору ехать. Сам он сюда в глушь не поедет. Авось послушает старика!
— Это вряд ли, дорогой Михаил Петрович. А вот если флот Черноморский возьмёт на себя такие невеликие расходы, то сторицей отольётся. — ответил Сергей.
— Показать пушчонки в деле сможешь, милейший?
— Надо ехать к Голубой бухте, там ближайшее место, где можно высадиться на берег. Сейчас бронетехника стоит на пляже возле Фиолента, но подняться наверх не может, там нет дороги. А показывать её в Балаклаве не стоит. Там, наверняка, уже есть шпионы противника.
