Задетый за живое Дима, тоном доктора, беседующего с умственно отсталым пациентом, спросил, знает ли уважаемый профессор, что все маломальские стоящие активы в стране уже давно поделены? Выдающимся людям только и остается, что обсуждать судьбу разного рода развалюх. Борис согласно кивнул. Федоров, почесав в затылке, переспросил, правильно ли он понял, и уважаемый сотрудник президентской администрации на полном серьезе утверждает, что бесхозных предприятий в стране больше нет. Дима, окончательно войдя в роль участливого доктора, покивал головой. Матвей вздохнул и поинтересовался, — если в нашей стране все настолько плохо, то не хотят ли господа в складчину купить Крым?
Ответом ему были вытаращенные глаза обоих собеседников.
Матвей пояснил, что осенью он совершил поездку на полуостров и имел там несколько интересных встреч. Главным результатом, вынесенным из этих бесед, стало понимание цены вопроса — провозглашения независимости. С московской точки зрения, она была просто копеечной. Далее, на полуострове имеется недостроенная АЭС и несколько хороших портов, которые можно переоборудовать (Борис задумчиво кивнул). Возведение моста через керченский пролив удачно дополнит идею с портами. При желании, совсем рядом, в Николаеве, еще со времен СССР простаивает судостроительный завод, который можно купить за сущие гроши и перевезти в Севастополь. Судостроители с удовольствием и без особых эмоций сменят один славянский черноморский город на другой. При условии, что там у них будет работа. Не говоря о том, что из Крыма получится отличная банковская прачечная. А при желании — отличный плацдарм для контрабанды. Крышей, венчающей проект, будет российская военная база, которую для такого случая вполне можно расширить. Надеюсь, правительство Федерации возражать не будет (кивок в сторону ошалелого Алексеева). Оффшорный фонд, основанный для этого, прикроет участников затеи. Единственным публичным лицом будет только директор оффшора — Матвей.
Борис, впервые с начала встречи по-настоящему оживился и возбужденно засопел.
— А если Крым отделится, не включит ли его в свой состав Россия?
— Нет, — уверенно ответил Алексеев, — наши может и захотят, но кто ж им даст? Важнее другое, не полезет ли в драку Киев?
Матвей пожал плечами, — А с чем он в нее полезет? У него практически не осталось армии, а если Россия насупится и порекомендует не лезть, чему ты, Дима, можешь поспособствовать, то на такое развитие событий я бы выделил не более трех-четырех процентов.
— Не знаю, как вам, господа, а мне эта идея нравится. АЭС мы бы с удовольствием достроили. Специалистов у меня хватает, ее мощности на Крым — с избытком. Можно экспортировать. С заводом и мостом идея тоже интересная.
Повисла неловкая пауза. Дима хмыкнул, помолчал и, глядя в потолок выдал:
— Судостроительный завод и пол-терминала будет мои, как и половина прачечной, и я пробью расширение базы.
Парочка еще раз переглянулась, и определившись между собой, выжидательно уставилась на Матвея. В воздухе повис вопрос. Профессор сделал паузу, внутренне наслаждаясь моментом. Он знал, что у этих двоих просто нет альтернативы для него. Парни были из разных «банд» и у них просто не было иных людей, которым доверяли сразу оба.
Первым не выдержал Димочка. С нажимом он спросил. — Ты берешь на себя проект!?
Матвей молча улыбнулся.
Димочка взвизгнул. — Сколько?
Из глубины кресла Бориса донеслось:
— Дай ему десять процентов.
Визг повторился, затухая.
Матвей с любопытством смотрел на Димочку. Он знал, что его жадный приятель просто не мог пройти мимо такого куска. Но он был слишком велик для одного. А с таким партнером, как Борис было невозможно найти другого кандидата. Ширмы. И исполнителя. С нужными способностями.
Димочка шумно выдохнул.
— Хорошо, сучонок. Десять.
Матвей кивнул.
