Массивная звуконепроницаемая дверь, как всегда, была на запоре. Кейси постучала в нее кулаком, и несколько секунд спустя голос в динамике произнес:
— Пароль?
— Джей, это я, Кейси Синглтон.
— Пароль?
— Ради всего святого, Джей! Открой дверь.
Послышался щелчок, и воцарилась тишина. Кейси терпеливо ждала. Тяжелая дверь чуть приоткрылась. Сквозь щелочку Кейси увидела Джея Зейглера. Он носил темные очки и волосы до плеч.
— А, — сказал он. — Это ты, Синглтон? Входи. Тебе разрешен доступ в эти помещения.
Он еще чуть-чуть приоткрыл дверь, и Кейси протиснулась мимо него в темную комнату. Зейглер тут же захлопнул дверь и задвинул одну за другой три щеколды.
— Надо было предупредить по телефону, Синглтон. У нас есть линия, защищенная от прослушивания. Переговоры ведутся через скрамблер с четырехэтапной кодировкой.
— Извини, Джей. У меня срочное дело.
— Безопасность — превыше всего.
Кейси протянула ему катушку с магнитной лентой. Джей бросил на нее взгляд.
— Это дюймовая лента, Синглтон. Нам редко приходится иметь дело с этим носителем.
— Но ты сможешь ее воспроизвести?
Зейглер кивнул.
— Я могу воспроизвести все, что угодно, что бы ты нам ни подсунула. — Он укрепил катушку на горизонтальном подкассетнике и протянул пленку сквозь щель блока магнитных головок. Потом оглянулся через плечо. — У тебя есть допуск к этой информации?
— Это моя запись, Джей.
— Я только спросил.
— Должна тебя предупредить: эта запись…
— Ничего не говори, Синглтон. Так будет лучше.
Как только началось воспроизведение, на всех мониторах в помещении возникли осциллографические фигуры — зеленые линии, пляшущие на черном фоне.
— Ага… ясно, — сказал Зейглер. — Это звуковая дорожка формата «V-8», закодированная в системе «Долби-D», по всей видимости, любительская камера… — Из громкоговорителя доносился ритмичный хрустящий звук.
Зейглер присмотрелся к мониторам. На нескольких экранах появились забавные изображения, представляющие трехмерную модель спектра записи, — нечто вроде разноцветных бусинок, подрагивающих на струне. Каждая такая бусинка соответствовала участку спектра шириной в несколько герц.
— Это шаги, — объявил Зейглер. — Резиновая подошва ступает по траве или по грунтовой дороге. Это сельская местность, городские шумы отсутствуют. Шаги скорее всего мужские. Они чуть сбиваются с ритма, вероятно, мужчина что-то несет. Что-то легкое. И тем не менее равновесие его тела чуть нарушено.
Кейси вспомнила первый эпизод, записанный на видеокассете: мужчина идет по дороге, ведущей из китайской деревни, и несет на плече ребенка.
— Ты совершенно прав, — с уважением произнесла она.
Послышался щебечущий звук — нечто вроде птичьей трели.
— Минутку, — сказал Зейглер и нажал на клавишу. Трель повторилась, потом еще и еще раз. По экранам мониторов прыгали бусинки. — Ага, — заговорил наконец Зейглер. — В моей фонотеке этого нет. Где снимали? За границей?
— В Китае.
— Тогда все ясно. Я ведь не могу объять необъятное. Из громкоговорителя продолжали доноситься звуки шагов. Засвистел ветер. Мужской голос произнес: «Она уснула…»
— Американец, рост от метра восьмидесяти до двух, возраст от тридцати до тридцати трех, — сказал Зейглер.
Кейси кивнула, вновь изумляясь.
Зейглер нажал клавишу, и на мониторе появилось изображение — мужчина, идущий по дороге. Изображение застыло.
— Что я должен делать? — спросил Зейглер.
— Последние девять минут записаны на борту Пятьсот сорок пятого, — объяснила Кейси. — Камера сняла все, что происходило во время инцидента.
— Ух ты! — воскликнул Зейглер, потирая ладони. — Должно быть, это интересно.
— Я прошу тебя сделать заключение о всех необычных звуках, возникших непосредственно перед аварией. Особенно меня интересует…
— Ничего не говори, — перебил Зейглер. — Я не хочу предвзятости.
— Когда можно ждать результат?
— Через двадцать часов. — Зейглер бросил взгляд на запястье. — Завтра после обеда.
— Хорошо. И еще одна просьба, Джей. Эта пленка не должна попасть в чужие руки.
Лицо Зейглера превратилось в каменную маску.
— Какая пленка? — спросил он.
ГК 18:10
Кейси вернулась в свой кабинет чуть позже шести вечера. На столе лежали очередные сообщения.
