– Откуда у вас такие обширные познания?
– Я же вам говорил, что много путешествовал.
– Путешествовала уйма людей, но очень немногие из них стали хотя бы наполовину такими мудрыми.
Губы Ардета сложились в улыбку, когда он услышал этот комплимент.
– К мудрости я и близко не подошел. И не держал бы вас на коленях, если бы обладал мудростью хоть какого-нибудь насекомого.
Джини приподнялась, чтобы встать на ноги, решив, что причиняет ему неудобство или боль, но Ардет удержал ее, обхватив одной рукой за талию.
– Но я и не настолько глуп, чтобы отпустить вас.
Джини подумала, что уместнее переменить тему.
– Как вы находили время для занятий, если постоянно были в дороге? Вы вообще учились в университете?
– Это очень трудно объяснить.
Он не выглядел рассерженным или нетерпеливым, и Джини продолжала свое:
– Я всего лишь пытаюсь лучше узнать, лучше понять моего мужа.
– Я одобряю ваши усилия, дорогая, однако значительная часть моего прошлого остается почти непостижимой для меня самого. – Он доел последний кусочек бисквита и отставил блюдо в сторону, явно обдумывая ответ на прямой вопрос Джини. Потом заговорил: – Вообразите себе обширное пространство, на котором собраны величайшие умы всех времен.
– Кембридж?
Ардет был достаточно вежлив, чтобы не посмеяться над ее провинциализмом.
– Нет, гораздо обширнее. Духовное пространство, заполненное знаниями всех веков.
– Монастырь?
– Гораздо обширнее. Без стен, без легких ответов, с множеством загадок.
– Это похоже на волшебное царство из старой сказки, – с нескрываемой иронией произнесла Джини. – Теперь вы мне скажете, что там живут эльфы и единороги… Такого места нет на свете и не может быть.
Ардет откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
– Оно существует. Где-то между небом и адом, как я полагаю.
– Ну вот, вы снова говорите загадками.
– Я же сказал вам, что это очень трудно объяснить.
– Но вы могли бы помочь моему племяннику. Я уверена, что могли бы. Он такой прекрасный ребенок, но я не успела познакомиться с ним хорошенько. И боюсь, что уже не успею.
– Я не в силах помочь. Слишком долго пробыл здесь, мои знания и воля ослаблены.
Он щелкнул пальцами перед камином, но ничего не произошло, огонь продолжал гореть, как горел. Джини решила, что он ее поддразнивает.
– Я уверена, что здесь на полках немало книг, в которых описано множество магических фокусов. Но я говорю сейчас не о ловкости рук.
– И я тоже. Человек слишком многое забывает. Такова его природа, и такой она должна оставаться, если он продолжит свой путь.
– Но ведь вы вернетесь? Туда, в загадочное пространство… через пять месяцев?
– Осталось уже меньше.
– Как же вы туда попадете? Если вы наймете корабль, я могла бы…
Не дав ей договорить, Ардет прикрыл пальцами ее губы.
– Это другого рода путешествие. И вам известно какое.
– Вы умрете.
Слова прозвучали как утверждение, а не вопрос.
Его рука опустилась на колено, на ее колено, и медленно заскользила вверх по ее бедру, в то время как он искал подходящее для ответа слово. И не нашел иного, кроме утверждения «да», которое и произнес.
Джини почти не думала о том, что рука Ардета лежит на ее бедре и уже пробралась под теплый халат, касаясь тонкого шелка ее ночной сорочки. Она не предалась наслаждению, если Ардет и желал его доставить. Он находился в экспансивном, откровенном настроении, и понять его ответы было для нее куда важнее осознания, что она испытывает жар и в другой ноге, к которой Ардет еще не прикасался.
– Но ведь вы даже точно знаете время, когда вам предстоит испустить дух? Такое невозможно, если вы… если вы не намерены покончить с собой, не так ли?
Пальцы его перестали двигаться и теперь крепко сжимали ее бедро.
– Покончить с собой после такой тяжелой борьбы за право жить? Нет, я не уйду до тех пор, пока это не станет неизбежным и независимым от меня. Вот это, – продолжил он, крепче сжав ее ногу и одновременно ласковым движением большого пальца приподняв край ее ночной рубашки, – слишком хорошо, о да, это так.
Джини прерывисто вздохнула.
– Вы не можете объяснить подробнее?
Ардет покачал головой и передвинул руку на ее колени.
