Она уселась в широкое кожаное кресло – любимое кресло Ардета – и пробежала глазами по рядам книг на полках. Интересно, многие ли из них прочитал ее муж? Похоже, что многие. В девичестве круг ее чтения определялся вкусами матери, а во время жизни с Элгином читать ей доводилось мало. Книги были роскошью, которой она не могла себе позволить, ибо денег едва хватало на оплату жилья и еды.
Теперь у нее книг было больше чем достаточно, но никто не давал ей советов, что стоит прочитать. А начинать следовало поскорее, если она хочет сравняться начитанностью с Ардетом или хотя бы с мисс Хэдли. Тут она про себя посмеялась – над собой. Господи, да она даже не может прочитать на корешках переплетов названия этих книг на разных языках! И все-таки она чувствует себя здесь, возле книг Ардета, очень уютно, и к тому же с десертом.
Она не съела и половины того, что положила себе на тарелку, и не взяла с полки ни одной книги, когда услышала, как отворилась дверь.
– Ах, что за милая картина!
Это был он. Темные волосы слегка растрепались, узел шейного платка развязался, и концы его свободно свисали с широких плеч. Джини сразу почувствовала себя лучше.
– Можно и мне попробовать?
О, ему тоже хочется бисквита!
– Конечно. Я могу сходить за ложкой для вас.
– Не беспокойтесь. Мы обойдемся одной.
Прежде чем Джини успела перебраться на диван, Ардет взял ее на руки – вместе с десертом – и опустился в кресло, усадив Джини к себе на колени. Она сидела чопорно, стараясь сохранять достоинство, при том, что ноги ее не доставали до пола и всем телом она чувствовала крепкое, твердое тело мужа. А главное, ее ягодицы были прижаты к его бедрам, а он ел бисквит как ни в чем не бывало!
Он привлек Джини к себе еще крепче и поднес ложку ко рту.
– Вы не могли уснуть?
– Да. Хотела поговорить с вами. Но это может подождать до завтра. Ведь вы устали, я это вижу. – Глаза его были полузакрыты даже в ту минуту, когда он передавал ей ложку. – Вам надо отдохнуть.
– Пока нет. Мне нужно еще многое сделать.
– Вы никогда не спите?
– Почему? Сплю, конечно. Но сон – это потеря времени. Иногда я забываю, что тело нуждается в отдыхе. О чем вы хотели со мной поговорить, моя дорогая?
Джини проглотила кусочек бисквита и вернула Ардету ложку. Вместо того чтобы снова передать ложку ей после того, как съест свою долю, Ардет поднес полную ложку к ее губам. Он собирался покормить ее, и это показалось Джини самым интимным эротическим моментом в ее жизни. Она, можно сказать, имя свое забыла, где уж тут вспомнить, о чем она собиралась его спросить!
Она облизнула губы и помотала головой, когда он поднес к ее губам еще одну полную ложку. Джини нужно было время, чтобы подумать, и подумать о чем-то совершенно другом, нежели жаркое тепло там, где она сидела, ведь Ардет всегда казался ей таким неприступным. С чего начать? Не с того же, что пальцы ног у нее подогнулись от напряжения! Нет-нет! Самое время рассказать о маленьком сынишке Лоррейн. Пока граф продолжал есть, она поведала ему о визите к сестре и о том, что передала Лоррейн его предостережение насчет пиявок.
– Я не знаю, прислушается ли она к этому, но мальчику не стало лучше. Только хуже.
Рассказала она и о том, как Питер закашлялся после глупой выходки Олива, и спросила, что Ардет думает на этот счет.
– Дело идет к тому, что мальчик станет астматиком, – печально заметил он. – Это заболевание известно много веков, но успешный способ лечения до сих пор не найден. Странно, не правда ли, что люди знают сотню способов убивать друг друга и занимаются этим постоянно, а лечить недуги почти не научились?
– А вы могли бы?
Он невесело улыбнулся:
– Нет. Я не обладаю такого рода познаниями.
– Но вы творили чудеса в лазарете.
– То были раны. Надо только делать стежки, сшивать, скреплять телесную материю.
– Но вы так много знаете. – Она повела рукой, указывая на книжные полки, подымающиеся до самого потолка. – И у вас есть все эти книги.
– Я мог бы перелистать их все, но не найду лекарство.
– Вы уверены?
– Поверьте мне, если бы кто-то где-то открыл надежное средство, я узнал бы об этом.
Она поверила его утверждению, хоть оно и могло показаться невероятным: ведь Ардет не был врачом. Сейчас он вроде бы немного расслабился (Джини подумала, что надо велеть кухарке готовить побольше десертных блюд), и она набралась смелости спросить:
