– Поцелуй меня на сон грядущий.
Он крепко уснул, едва Джини прикоснулась губами к его щеке.
Врач опасался, что Ардет впал в смертельно опасную кому. Хозяин гостиницы был близок к панике: убийца на свободе, а обреченный ему в жертву граф лежит на лучшей в гостинице кровати. Джини разубедила обоих. Ардет просто отдыхает, сказала она, он выздоравливает.
Она воспользовалась его глубоким сном, чтобы перевезти Ардета в Лондон. Кэмпбелл правил каретой с величайшей осторожностью, но если бы Ардет пробудился в дороге, его бы все равно немилосердно растрясло. А так он перенес весь путь без каких бы то ни было страданий. Несколько слуг-мужчин ожидало его приезда возле дома, чтобы перенести раненого в постель. Еще одна команда, вооруженная ружьями, саблями и палками, оставалась сторожить дом снаружи. Ардет, как было известно Джини, старался нанимать к себе на службу бывших солдат.
Ей предстояло доверительно поговорить с Лоррейн и ее мужем, придумав для них историю о том, каким образом Ардет получил ранение, причем историю такую, которой они поверили бы без малейших подозрений относительно ее правдивости. По городу ходили слухи о том, что дуэль состоялась, но никто не знал, кто был ее вторым участником. Говорили, что Уиллфорд ранил Ардета до того, как сбежал из Англии, где ему грозило банкротство, и так далее, вплоть до самых больших нелепостей.
К счастью, Ардет все еще спал и его не могли встревожить сплетни о ревнивых мужьях, неверных женах, колдовстве и прочем.
Джини решила, что они уедут в имение, как только Ардету можно будет совершить такой переезд. Там они будут в большей безопасности и вдали от любителей скандалов. Температура у Ардета не повышалась, ознобов не было, раны зарубцевались, и кожа вокруг ран приобрела обычный, нормальный вид. Они могли нанять еще слуг, чтобы ухаживать за выздоравливающим, и нескольких телохранителей, которые сопровождали бы карету.
Джини подумывала о том, не стоит ли всю дорогу удерживать Ардета в сонном состоянии, чтобы избавить от боли, хотя путешествие было все-таки достаточно долгим. К тому же во время сна трудно наладить достаточное питание. Больше всего Джини боялась, что он вообще забудет проснуться. Разве, если верить легенде, не спит долгие века волшебник Мерлин в глубокой темной пещере? Кто может знать, как работает мозг Ардета? Уж конечно, не его жена.
Она начала ему что-то нашептывать. Закатала рукав его рубашки и сжала его руку. Заговорила погромче:
– Пора просыпаться, Корин. Раны почти совсем зажили. – Потом она откашлялась, громко похлопала в ладоши и со стуком поставила чашку на блюдце. – Пробудитесь, милорд. Пора выполнять наши планы.
Если бы его грудь не поднималась и не опускалась постоянно и равномерно, Джини испугалась бы, что муж ее умер. Он даже не храпел. Джини велела Оливу покричать по-кошачьи.
– Мя-а-а-у! – проорал он, и этот звук в мгновение ока разбудил бы любого ворона.
– Где ты слышал, чтобы кошки так орали?
Олив попробовал еще раз:
– Ку-ка-ре-ку!
– Вот это уже лучше. Почти как петух. Но давай что-нибудь погромче, чтобы он проснулся.
– Голая красотка! Голая красотка!
– Ах ты, скверная птица! – выбранила ворона Джини, радуясь тому, что Ардет не видит, как она поспешно завязывает пояс распахнувшегося халата, и тому, что дверь спальни закрыта.
Ардет продолжал спать.
Джини провела пальцами по его щеке, потрогала колючий от черной щетины подбородок. Ардету такая щетина ужасно бы не понравилась, а Джини решила, что она делает его похожим на пирата или на разбойника с большой дороги. Ее сестра Лоррейн пришла бы в восторг от такого диковатого цыганского облика – в книжке, разумеется, но не у себя в постели.
– Уж не побрить ли мне тебя? – пригрозила она, подумав, что уже само упоминание о женщине с бритвой в руке способно его пробудить. – Заменить утром твоего камердинера. Я в жизни не брила ни одного мужчину, но так как ты очень крепко спишь, то порезов не почувствуешь.
Она немного подождала, но Ардет не пошевелился. Ей показалось, что у него затрепетали ресницы, но он не открыл глаза даже после того, как она подергала отросшие волоски у него на подбородке и сказала, что он теперь похож на дикого зверя.
