Уайетт продолжал всхлипывать:
— Я этого не хотел! Я запаниковал! Когда я осознал… то сделал все, что мог, чтобы не дать ему умереть. Хотя, если бы он заговорил, моя карьера была бы кончена. Я пытался как-то искупить свою вину.
— Ну конечно! Большеэкранный телевизор уладил все проблемы. Майк знал, что это ты его искалечил?
— Он говорил, что ничего не помнит. Но иногда он отпускал кое-какие замечания, и мне казалось…
— Поразительно, что никто не подумал сделать баллистическую экспертизу. Удовлетворились тем, что все пули были 38-го калибра, — сказал Ковач. — Еще бы — ведь вы все были копами, кроме несчастного придурка с сомнительным прошлым. К тому же у тебя имелся свидетель — Эвелин. Или их было двое? — спросил он, взглянув на Сейвард. Аманда не сводила глаз с Уайетта:
— Мне велели оставаться в своей комнате и говорить, что я ничего не видела. Я сделала это из-за мамы — иначе ей пришлось бы отвечать.
— Господи… — пробормотал Ковач, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
— Я делал все, чтобы обеспечить Майку нормальное существование! — настаивал Уайетт.
— Майк мертв. Гейнс убил его ради тебя. И он убил Энди, — отозвался Ковач. — Ты знал, что Энди всех расспрашивает о той ночи. Он приходил к тебе — а потом его нашли мертвым. Ты должен был понять…
— Нет! Я был уверен, что он покончил с собой!
— Вы могли остановить все это, — сказала Сейвард; по ее лицу текли слезы. — И я тоже могла. Энди обращался и ко мне, а затем нашел маму. Мне следовало остановить это уже тогда. Я должна была все рассказать ему, ведь я коп! — Рука, державшая револьвер, дрогнула. — Мне так жаль Энди…
— Ты не убивала его, Аманда, — мягко произнес Ковач; ему вдруг стало страшно. — Отдай мне револьвер. Мы остановим это немедленно. Я тебе помогу.
— Слишком поздно, — пробормотала она. — Мне жаль…
— Отдай мне оружие, Аманда.
Подняв револьвер, она прижала его к груди.
* * *
— Бросай оружие, Рубел! Ты под прицелом! — скомандовал Каслтон.
Рубел направил револьвер на Лиску и зарычал, как зверь. Его лицо побагровело, на бычьей шее обозначились вены, похожие на канаты.
* * *
— Отдай мне револьвер, Аманда, — повторил Ковач, шагнув к ней. Внутри у него все дрожало. — Теперь все кончено.
— Я могла это остановить, — твердила она. Ковач сделал еще один шаг.
— Пожалуйста…
Она посмотрела ему в глаза.
— Ты не понимаешь. Это моя вина.
— Нет. — Ковач медленно протянул к ней дрожащую, как у пьяницы, руку.
— Да, — Аманда кивнула, поглаживая пальцем спусковой крючок, — они все умерли из-за меня.
* * *
Каслтон с криком бросился на Рубела. Лиска сунула руку в карман.
Рубел на секунду обернулся, но этого оказалось достаточно.
Размахнувшись, Лиска изо всех сил обрушила ему на руку дубинку. Кости затрещали, и в то же мгновение раздался выстрел — пуля угодила в стену. Рубел съежился на полу, визжа от боли.
Лиска бросила дубинку и вышла из каморки.
* * *
— Аманда… — прошептал Ковач, видя в ее глазах отражение своей умирающей надежды. — Отдай мне оружие.
— Нет, Сэм, — Она покачала головой. — Неужели ты не понимаешь? Я могла остановить это двадцать лет назад. Моя мать не убивала Билла Торна. Это сделала я.
Позднее Ковач не мог вспомнить ни звука выстрела, ни криков Эйса Уайетта и своих собственных. Память сохранила только зрительные образы.
Брызнувшая струя крови… Удивление в глазах Аманды, прежде чем они погасли…
Он сидел на полу, держа ее тело, как будто сознание покинуло его, ища путь к спасению от этого ужаса. Но спасения не было и не будет никогда.
