26 февраля. Солнечно. Ярко. Нет ветра. Мороз 12-14 градусов.
Ф. Кузнецов пригласил меня в свой кабинет на встречу с белорусскими писателями: председателем Союза белорусских писателей Алесем Пашкевичем, директором Литфонда Беларуси (к сожалению, не запомнил его имя) и советником Литфонда - Александром Ковалёнком.
Пашкевич рассказал, как и чем живут белорусские писатели. Неважно живут. В особенности сейчас, когда возник оппонент в лице Союза писателей Беларуси во главе с Н. Чергинцом. Помещения лишили, возможности издаваться лишили, встречаться с читателями и то запретили. Министр образования Беларуси наложил вето на встречи в школах и вузах с представителями Союза белорусских писателей.
- Мы, - сказал Пашкевич, - лишились даже юридического адреса и зарегистрировали свой Союз в посёлке Раков. А в качестве запасного аэродрома, если будем принуждены покинуть Родину, зарегистрировались в Литве.
Кузнецов посмотрел на меня. Я сказал, что не вижу в этом ничего неожиданного. В 1997 году Президент Беларуси принимал у себя нас, большую группу русских писателей, в которую входили Ганичев, Распутин, Крупин, Карпов, Володин, Лыкошин, многие другие, в том числе и я. С белорусской стороны были Шамякин, Зуёнок, Бондарь, Скобелев. Тогда Президент при нас предупредил белорусских писателей: «Если будете предоставлять Дом литератора многочисленным миссионерам из Польши, Литвы, Германии и прочим любителям нас поучить, мне придётся решить вопрос о передаче Дома для хозяйственной деятельности Администрации Президента. Как не соответствующего своему прямому назначению. Нас ни политике, ни экономике учить не нужно. В особенности полякам и литовцам - пускай сначала у себя наведут должный порядок, а мы уж как-нибудь сами».
Алесь Пашкевич сказал, что это выдумка, никакие поляки и литовцы не учат белорусских писателей. Это обычная уловка. И уже непосредственно ко мне:
- Вот Вы, Иван Иванович, были на съезде Союза писателей Беларуси. А писателей Вы там видели? Могли бы назвать хотя бы десяток имён?
- Я помню доклад председателя мандатной комиссии, - сказал я. - Он сообщил, что из 341 члена Союза на съезде присутствуют 309.
- Липа это, - сказал Пашкевич. - Там были только функционеры, состоящие на госслужбе, которым не хочется терять свои должности, и ещё несколько заблудших.
Понимая, что никакой логики в нашем разговоре не предвидится, мы с Кузнецовым перевели разговор на проблемы Белорусского и Международного Литфонда. И услышали, что белорусские писатели в Хозяйственном суде Республики отстояли Дом творчества «Ислочь». Но он требует ремонта, а значит, немалых средств, и они предлагают председателю МЛФ Кузнецову найти инвесторов и привести Дом в порядок. А затем совместно использовать его в писательских целях. Кузнецов попросил документально подтвердить, в каком состоянии Дом, назвать законного владельца и хотя бы приблизительную сумму на его ремонт и восстановление.
- В советские годы многие писатели, пожив и поработав в «Ислочи», с восхищением отзывались о его деятельности, - сказал Кузнецов. - Но после развала страны нет ничего удивительного в том, что за последнее время он пришёл в такое состояние. Будем думать, что можно предпринять.
Видя, что Кузнецов намерен завершить разговор, я спросил, где остановились наши белорусские коллеги. Оказывается, пока нигде - с поезда прямо к нам. Я попросил Кузнецова связаться с Домом творчества в Переделкино и решить эту проблему. Он так и сделал. И наши гости отправились туда. Завтра они поедут в Международный Литфонд для продолжения разговора. Но уже без нас.
Есть ли моя вина в том, что писатели в моей Беларуси разделены? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно разобраться в причинах. Главная из них - политическая. Многие белорусские писатели не приемлют Александра Лукашенко, прежде всего потому, что он, как они полагают, не отстаивает и не собирается отстаивать «национальную идею». Они за то, чтобы Республика Беларусь была независимой, и первейшим условием этого является единый Г осударственный язык - белорусский. Мне лично это требование представляется абсурдным: почти 80% белорусов разговаривают, а главное, думают на русском языке. Так сложилось исторически, что на протяжении веков белорусскую мову вытесняли то поляки, то «россияне» во главе с царями и прочими государственными и религиозными деятелями. Они считали её «мужицкой», грубой и малопригодной для использования. Я уже не раз высказывался по этому поводу, но подчеркну, что «плохих» языков не бывает. Всякий язык от Бога и дан нам для того, чтобы не перемешались мы в своём существе, не растворились, не сделались общечеловеками, а сохранили себя как народ - великий числом или малый.
