23 апреля. Умер Борис Ельцин. Его кончину более века назад прозорливо описал Лев Николаевич Толстой в «Холстомере».
24 апреля. Выйдя из метро «Тульская», ахнул - такой очереди, у которой ни начала ни конца, я ещё не видел - тысячи, десятки тысяч людей стояли в Свято-Данилов монастырь к святым мощам - деснице Святого Спиридона. Он жил 18 веков назад, был пастухом и чудотворцем. Одно из сказаний о нём повествует, что однажды к нему пришла женщина с мёртвым ребёнком на руках и с мольбою, чтобы он помог ей вернуть сына. Спиридон призвал Высшие Силы и оживил мальчика. Увидев сына живым, женщина сама мёртвой упала на землю. Но Спиридон и её вернул к жизни.
С трудом пробираясь между толпой справа и машинами на проезжей части слева, прошёл во двор монастыря, а там - сквозь строй бравых казаков - к дому, в котором расположен Отдел внешних церковных связей Русской Православной Церкви, который возглавляет митрополит Кирилл. На крыльце уже собрались писатели: Ю. Беляев, Д. Жуков, В. Муссалитин, А. Печерский. Должен был прийти Ю. Поляков, но смерть Ельцина поменяла его планы.
Молодой монах проводил нас сперва в гардероб, а затем на второй этаж, в небольшой зал с иконой Господа Бога и большим складнем, на котором - слева и справа - по три изображения Патриарха Алексия. Овальный стол, стулья. Мы присели в ожидании митрополита. Телевизионщики установили камеру.
Явился митрополит Кирилл в обычном церковном одеянии. Поздоровался, присел к узкой части стола, так что оказался как раз посередине между нами. Его я вижу, знаю уже много лет, точнее, со Второго Всемирного Русского Народного Собора, который проходил здесь, в Москве, в начале декабря 1995 года. А за месяц до этого умер митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн.
Все мы - верующие и неверующие - скорбели об уходе из жизни одного из благороднейших, умнейших людей современности, прекрасного человека и авторитетного священника. Мне не довелось напрямую общаться и разговаривать с ним, но его речи, статьи, его глубокое понимание той беды, которая пришла с перестройкой в Россию, вызывали к нему уважение и даже почтение.
На Соборе среди других выступлений было и моё, и моему волнению не было предела. Но больше всего меня тронуло выступление митрополита Кирилла. Обращаясь, прежде всего, к писателям, он говорил об острой необходимости создания в современной литературе положительного героя. Те бескультурье и пошлость, которые ныне хлынули на страницы книг и журналов благодаря особо «продвинутым» авторам, самым негативным образом влияют на нашу жизнь, на наши идеалы, на саму суть человеческого бытия.
Здесь, в Актовом зале Свято-Данилова монастыря, где проходил Собор, мы сидели вместе с Глебом Горышиным. Я сказал:
- Вот кого я хотел бы видеть митрополитом в Санкт-Петербурге.
- Ты о чём? - Глеб Александрович сделал вид, что не понял.
- Надо поговорить с митрополитом Кириллом - может быть, это возможно?
- Не вмешивайся, они примут решение без тебя.
- В том-то и дело, - вздохнул я. - Но какое?
- Можешь попробовать. Поговори.
- Давай вместе?
- Нет, уволь. Ты - руководитель писательской организации, тебе проще.
- А ты - известный писатель, наверное, он тебя знает.
- Нет, спасибо, я здесь не для этого.
Помню с детства мамины слова: «Если тебе пришла какая-то мысль, не отвергай её, в особенности если она подталкивает тебя на какое-то действие, сначала разберись. Только трус либо человек нерешительный отвергает всё что ни придёт ему в голову». Конечно, она не такими «культурными» словами говорила мне это, но я помнил смысл её назидания и старался ему следовать всю свою жизнь.
Дождался перерыва, подошёл к сцене, с которой должен был спуститься митрополит Кирилл, и стал ждать. При этом я посматривал в зал - нет ли там Николая Коняева или Бориса Алмазова, чтобы они присоединились ко мне. К сожалению, не видно.
И вот митрополит Кирилл сходит со сцены, и тут же его окружают «соборяне» - каждому хочется что-то спросить, что-то сказать или просто поблагодарить за выступление. Я стою в некотором отдалении, он видит меня, понимает, что я хочу к нему обратиться, но не при всех. Завершив разговоры, сам подвинулся ко мне.
