2 апреля. Ходил в Литфонд России, заполнил «Личную карточку», уплатил Людмиле Николаевне Мережко взнос - 250 рублей. Правда, не знаю, для чего. Я не москвич, не состою на учёте в Московской городской писательской организации, так что полноценным членом московского Литфонда быть не могу. А значит, нет у меня льготной поликлиники (её нет и у московских писателей: знаменитая, одна из лучших в городе, поликлиника Литфонда, возведённая при советской власти на писательские взносы, вдруг чудесным образом оказалась в собственности некоего частного лица - якобы гражданина Израиля). Хотя я до сих пор обходился без участия в моей жизни врачей. Три года назад по настоянию жены прошёл медицинское обследование в Петербурге - врач сказала, что я здоровее любого допризывника и даже призывника. Но иногда, из спортивного интереса, измерив давление, удивляюсь, что оно скачет: 152/82, 158/90. Это, как правило, по вечерам. Утром - 130/78, 133/79. Пульс - 58-62 удара в минуту.
Дочка говорит, надо сходить к терапевту и сделать кардиограмму. Ладно, может, летом, когда буду в Питере. Чувствую-то я себя отлично. Каждое утро начинаю с пробежки - до 1,5 км. Делаю зарядку типа разминки, занимаюсь у школы на перекладине и с резиновым 5-метровым бинтом, а также провожу короткий «бой с тенью». Так что было бы странно, если бы при отличном самочувствии нашлись какие-то недочёты со здоровьем.
Мария произносит: сярики (шарики - виноград), камаяны (макароны). И фразами: «Дети болеют - и не ходят на танцы». Или: «У меня есть деньги, дед дал, пойду в гамазин, куплю сыру, колбасы и хлеба».
Для двух лет не так уж мало!
Часто поёт: «Кьясота, кьясота, мы везём кота.»
Третий день у неё небольшая температура. Бабушка говорит, что это я простудил её, когда мы в пятницу шли с танцев и я расстегнул ей куртку, а шапку она сама сняла. Может быть, и я, кто знает. Но было душно, 19 градусов, и я видел, что она слишком тепло одета для такой погоды.
Однако суть в том, что ей необходимо закаливание. Каждый вечер и утро хотя бы немного протирать её смоченным в холодной воде полотенцем. Сначала ноги, а со временем выше.
Звонил из Минска Анатолий Аврутин - у него вышла книга «Избранное». А в журнале «Новая Немига литературная» опубликована моя повесть для подростков «День первой встречи». Обещал прислать. Сообщил он также, что директор издательства «Мастацкая лггаратура» В. Мачульский собирается в Москву, чтобы с Кузнецовым и со мной решать вопрос по изданию 50-томника.
Потом я разговаривал с Кузнецовым, сказал ему, что собираюсь написать письмо Гос. секретарю Союзного Государства П. Бородину, в котором постараюсь обрисовать наш проект и сделать предложение о личном контакте - хоть у него, хоть у нас. Кузнецов согласился.
3 апреля. От имени Исполкома написал поздравительную телеграмму Белле Ахмадулиной:
«Дорогая Изабелла Ахатовна!
Исполком Международного сообщества писательских союзов сердечно поздравляет Вас, знаменитого русского поэта, со славным юбилеем! Ваше творчество, Ваши книги давно стали частью российской культуры. Ваш литературный путь - пример созидания самобытного и всегда нового художественного мира (.) Желаем Вам здоровья, счастья и благополучия».
Показал текст телеграммы Салтыковой - она сказала, что после слов «знаменитого русского поэта» неплохо бы добавить - «красивую женщину». Я добавил, но спросил, не провинциально ли?
- Ну и что? - сказала она. - Изабелла Ахатовна была красивой, а сейчас переживает свои далеко не лучшие дни. И, скорее всего, не пишет. Пускай знает, что мы её любим и прежнюю, и такую, какая она сегодня.
Жаль, если не пишет. Ахмадулина - одно из наиболее звучных имён в современной русской поэзии, её нежная нота. Однако даже самая нежная нота не может звучать бесконечно.
8 апреля. Выходные прошли впустую. В пятницу прямо с утра в квартиру прибыли мастера - будут приводить в порядок лоджию. Привезли кучу материалов - доски, плиты, блоки, утеплитель и пр. Шум, грохот, визг болгарки, разрезающей блоки.
Пытался читать, от нечего делать смотрел какую-то ахинею по телевизору; почти все передачи - рвотный порошок с участием бездарных лицедеев. Настолько всё вычурно, наигранно, рассчитано на дураков, хотя в жизни дураков не так уж много. Откуда их столько в телевизоре?
