Иберин. Стало быть, помещик злоупотребил своим положением и толкнул вашу дочь в пропасть?
Арендатор Кальяс. В пропасть? Да уж кто-кто, а она как следует попользовалась. Хоть оделась прилично. Ей не пришлось работать. Зато мы! Попробуйте-ка пахать без лошадей.
Иберин. Известно ли вам, что в результате всего этого ваша дочь попала в заведение госпожи Корнамонтис?
Арендатор Кальяс. Известно. Здравствуйте, госпожа Корнамонтис.
Иберин. Известно ли вам, что это за дом?
Арендатор Кальяс. Известно. Я хочу еще сказать, что за пользование лошадьми тоже приходилось платить в контору. И притом безобразно много. А брать лошадей со стороны нам запрещали.
Иберин (к Нанна.) Как вы попали в этот дом?
Нанна. Мне надоело работать в поле. В двадцать пять лет выглядишь, точно тебе сорок.
Иберин. Роскошь, которую вы познали через вашего соблазнителя, отвратила вас от простой жизни в родительском доме. Помещик был вашим первым мужчиной?
Нанна. Да.
Иберин. Расскажите нам, как вам живется в кофейне?
Haнна. Грешно жаловаться. Только за стирку больно много дерут и чаевые отнимают. Мы все у хозяйки в долгу как в шелку. А работать приходится до поздней ночи.
Иберин. Но вы сказали, что не жалуетесь на работу. Ведь все мы должны работать. Но там было и еще кое-что, на что вы вправе жаловаться.
Нанна. Конечно, бывают такие заведения, где служанкам позволяют самим выбирать себе гостя.
Иберин. Ага! Стало быть, в этом доме вас принуждали уступать ласкам всякого, кто платил?
Нанна. Да.
Иберин. Довольно. (Арендатору Кальясу.) Какое обвинение предъявляете вы подсудимому в качестве отца?
Арендатор Кальяс. Незаконное повышение арендной платы.
Иберин. Вы имеете все основания обвинять его в большем.
Арендатор Кальяс. Я думаю, этого достаточно.
Иберин. Вам причинили непоправимое горе. Неужели вы этого не понимаете?
Арендатор Кальяс. Понимаю.
Иберин. Какое же именно?
Арендатор Кальяс молчит.
(Де Гусману.) Признаете ли вы, что вы злоупотребили вашим положением в целях совращения дочери вашего арендатора?
Де Гусман. Мне казалось, что сближение со мной не было ей неприятно.
Иберин (к Нанна). Что вы на это скажете?
Нанна молчит.
(Инспектору.) Уведите подсудимого!
Де Гусмана выводят.
(К Нанна.) Не скажете ли вы нам теперь, была ли вам приятна близость с де Гусманом или нет?
Нанна (недовольно). Не помню.
Иберин. Чудовищный ответ!
Адвокат (к Нанна).
Быть может, то была любовь?
Пути людей подчас непостижимы,
Их люди сами редко понимают,
Не говоря уже о посторонних,
И даже самый острый взгляд не часто
В глубь проникает человеческой природы.
Мы видим пред собою человека,
Которого мы обвиняем в том,
Что он девицу совратил и деньги
За это заплатил, купив тем самым
Предмет, которого купить нельзя.
Но кто так утверждает, государь,
Тот обвиняет также и девицу:
Он то купил, что продала она.
И вот я спрашиваю: разве этой
Куплей-продажей можно объяснить
Ту сладостную, темную и вечную
Игру меж женщиною и мужчиной?
А если то была любовь и только
Любовь? Я утверждаю, государь,
Что в данном деле так оно и было!
(Садится.)
Так.
Иберин (инспектору).
Введите де Гусмана!
Вводят де Гусмана.
Так, значит, он любовь в ней возбудил?
Общий смех.
Адвокат.
Что есть любовь? И почему мы любим?
Одни из нас находят себе друга,
Его и любят, в то время как иные
Хотят любить и для своей любви
Подыскивают человека. Так,
Одни любимых любят, а иные
Процесс любви. Одно из этих чувств
Я называю роком, иль судьбою,
Другое - вожделеньем. Тут, быть может, мы
Имеем дело с низким вожделеньем.
Госпожа Корнамонтис (встает). Я хочу дать показание.
Иберин кивает.
Я должна сказать, что Нанна Кальяс одна из самых порядочных девушек в моем заведении. Она копит деньги и посылает их домой.
Иберин (адвокату). Вы можете идти. Правое дело не нуждается в защитнике.
Адвокат собирает свои бумаги и покидает двор.
(Де Гусману.) Подсудимый, признаете ли вы, что вы злоупотребили своим положением?
Де Гусман молчит.
(Резко.) Кто вы?
Де Гусман. Помещик.
Иберин. Кто вы?
Де Гусман. Поместный дворянин.
Иберин. Я спрашиваю, кто вы?
Де Гусман. Католик.
