Из длинных кусков ткани соорудили шатер. Там находилась Юлиана с женщинами. До plotchka невесту никто не должен видеть.
– Не шевелись, – пробормотала Лейла, одна из старших среди женщин. – Вот еще одно украшение, – осторожными движениями она прикрепила тонкую золотую проволочку к одной из ноздрей Юлианы.
Юлиана подавила улыбку. Муж и так находил ее странной, но он даже не догадывался, что его ждет.
– А теперь ожерелье из монет, – сказала Мандива. Согласно старинной традиции женщина собрала по монете с каждого мужчины в таборе: невеста придет к своему суженому со знаком добрых пожеланий от каждого мужчины их племени.
Юлиана перебирала пальцами пенсы и фартинги. Среди монет был один золотой нобль[16], возможно, от Ласло. Она почувствовала неловкость за то, что принимала деньги за свадьбу, которая на самом деле и не была свадьбой. Но она не могла опозорить Ласло.
– А Родион внес деньги? – спросила она.
Мандива отрицательно покачала головой.
– Еще нет. Но я оторву ему уши, если он не сделает этого.
– Дайте мне пройти, черт бы побрал ваши колдовские глаза, – раздалась английская речь снаружи. Деликатно отстранив цыганок, Юлиана откинула полог шатра: Джилли Игэн, словно лодка под парусом, прокладывала себе дорогу сквозь толпу мужчин и детей.
Малыши изумленно смотрели на великаншу.
– Джофранка! – закричал один ребенок, называя имя ведьмы из цыганских легенд.
Кто-то замахал на нее связкой чеснока – верный способ отпугнуть злого духа. Джилли схватила чеснок, понюхала его и вернула назад.
– Спасибо, я уже поела.
Один цыган замахнулся на нее костью летучей мыши, чтобы заколдовать.
– У-у! – закричала она.
Дети бросились врассыпную, их лица выражали испуг и недоумение.
– Ведьма, которая не боится колдовства, должна быть очень могущественной, – прошептал кто-то.
– Пропустите ее, – сказала Юлиана, – это друг.
Хотя Лейла и Мандива были недовольны, они позволили Джилли войти в шатер, с подозрением осмотрели ее, прежде чем уйти.
– Ну слава Богу, – обрадовалась Джилли, осматривая цыганские юбки Юлианы, блузку, звенящее ожерелье, кольцо в носу. – Вы прекрасно выглядите.
Юлиана улыбнулась.
– Ты уверена?
– О да. Хотя и очень необычно. – Джилли наклонилась и дотронулась до венка на голове Юлианы, поправив вуаль.
– Что это такое?
– Венок из пшеничных колосьев – для богатства, дикий розмарин для того, чтобы помнить вечно, лаванда – для любви. Это традиция.
Одобрительно кивнув, Джилли осмотрела распущенные волосы Юлианы – они почти достигали колен. Юлиана опустила тонкую шелковую вуаль на лицо.
– Господин не должен видеть моего лица, пока мы не обменяемся клятвами.
– Слишком поздно. Он уже видел ваше лицо и еще кое-что. – Джилли лукаво улыбнулась. – А теперь нам остается ждать жениха.
Она вышла и остановилась у костра, подбоченившись. На лице ее играла детская улыбка. Юлиана почувствовала симпатию к своей огромной грубоватой горничной. Все в доме Стивена причитали от страха и закрывали окна, опасаясь цыган, одна только Джилли с интересом рассматривала необычных гостей. Она ни разу не покидала графства, вспомнила Юлиана. Возможно, цыгане приоткроют для нее кусочек нового мира.
Несколькими мгновениями позже в шатер вошел Ласло. Он осмотрел Юлиану, и его смуглое лицо потеплело.
– Это же надо, – сказал он по-русски, на этом языке они обычно говорили, когда оставались одни. – Я бежал из Новгорода с перепуганной маленькой сиротой. Когда ты успела стать женщиной?
Юлиана улыбнулась под вуалью.
– Я сделала это тайно, когда ты не следил за мной.
Он вздохнул.
– А когда ты стала самостоятельной? Ох, Юлиана, почему ты тогда сбежала? О чем ты тогда думала?
– О моем будущем, – просто ответила она, брызгая на себя розовой водой, которую ей дала Мандива. – Я пыталась объяснить тебе, но ты не хотел ничего слушать. Я никогда бы не вышла замуж за Родиона.
– Я считал, что это лучший выход для тебя. Время пришло определиться. Нужно было породниться с табором.
– Я никогда не принадлежала к табору. Ты это таешь, Ласло. Если бы я вышла замуж за Родиона, я должна была бы отказаться от мести за гибель моей семьи.
– Это всего лишь мечта. Ты должна отказаться от своих планов. Назад в Новгород дороги нет. Вернуться туда невозможно.
