Согласно уставу патрульные полицейские, несущие ночное дежурство, при обнаружении неисправного фонаря обязаны были составлять соответствующий акт. Для этого имелся специальный бланк-формуляр, в котором следовало указать местоположение фонаря, его номер, время возникновения неисправности (если оно, конечно, было известно), время ее устранения, а также ее суть. Патрульный должен был обозначить, что именно вышло из строя – лампа, плафон или отражатель, поставив в соответствующем месте галочку. В самом низу бланка-формуляра большими буквами было напечатано: «ПРИНЯТЫЕ МЕРЫ», а под этими словами – три пустые строчки. Предполагалось, что патрульному следовало написать, предпринял ли он что-нибудь, обнаружив неисправный фонарь. Понятное дело, никто от полицейского не требовал лезть на фонарь и устранять неисправность самостоятельно. Особые действия предпринимались только в тех случаях, когда погасший фонарь располагался у потенциального объекта ночного налета вроде банка или ювелирного магазина. Во всех остальных случаях патрульный в конце дежурства ограничивался заполнением бланка-формуляра о неисправности уличного освещения. Затем дежурный сержант в участке ставил в известность электроэнергетическую компанию, которая в удобное для себя время устраняла неисправность. Иногда это происходило на следующий день, иногда – через три дня, а порой, в некоторых районах города, – и через две-три недели.
Патрульный Шанахан, обнаруживший тело Мюриэль Старк, после завершения дежурства так и не представил акт о неисправности фонаря. Впрочем, вполне возможно, что он просто не успел этого сделать, поскольку из-за убийства завертелась изрядная кутерьма. Впрочем, быстро выяснилось, что в пятницу вечером патрульный Фини совершал обход по тому же самому маршруту, что и Шанахан. В конце своего дежурства, в восемь утра в субботу, он передал дежурному сержанту восемьдесят седьмого участка акт о неисправности уличного освещения. Акт был датирован шестым сентября. Неисправный фонарь располагался на углу Хардинг-авеню и Четырнадцатой улицы. Фини присвоил фонарю номер шесть, поскольку всего в квартале имелось шесть фонарей: по три с каждой стороны улицы. Он не указал ни время возникновения поломки, ни время ее устранения. Напротив граф «неисправная лампа» и «неисправный плафон» чернело по галочке. Графа «ПРИНЯТЫЕ МЕРЫ» осталась незаполненной. В самом низу бланка-формуляра Фини поставил свою подпись с расшифровкой, также написав свое звание и номер полицейского значка. Акт о неисправности недвусмысленно свидетельствовал о том, что фонарь вечером в пятницу не горел. После посещения места преступления Карелла знал, что не горит он и сейчас. Возникал вопрос: чинил ли кто-нибудь его после представления акта о неисправности? Горел ли он в субботу в вечер убийства? Если да, значит, его разбили еще раз.
Карелла немедленно связался с электроэнергетической компанией.
– Да, нам сообщили о неисправности, – ответил мужчина на другом конце провода.
– И когда ее устранили? – спросил Стив.
– Слушайте, вы хоть представляете, сколько фонарей мы чиним каждый день?
– Меня интересует один конкретный фонарь, – ответил Карелла, – номер шесть, на углу Хардинг-авеню и Четырнадцатой улицы. По имеющимся у меня данным, наш патрульный утром шестого сентября, в субботу, представил акт о неисправной лампе и плафоне. Полагаю, дежурный сержант…
– Да, нам сообщили об этом фонаре. Я вам это уже говорил.
– А его починили? – поинтересовался Карелла.
– Надо проверить.
– Сделайте одолжение, – отозвался Стивен. – В первую очередь меня интересует, была ли устранена неисправность к одиннадцати вечера в субботу.
– Секундочку.
Карелла принялся ждать.
– Да, – наконец раздался голос в трубке, – неисправность устранили в субботу, шестого сентября, в шестнадцать часов пятьдесят семь минут.
– Он снова не горит, – пожаловался Стивен.
– И что теперь? – раздраженно ответил собеседник. – Если вы не в курсе, спешу вам сообщить, что фонарь стоит у заброшенного дома, назначенного под снос. Скажите спасибо, что мы вообще стали с ним возиться.
