Ректор прикрыл глаза и умолк на несколько минут. Тамас уже начал подозревать, что старый ученый задремал, когда тот снова открыл глаза.
– Слишком много вопросов, – повторил он.
– Вы сказали «все боги», – заметил Тамас. – Я всегда считал, что Кресимир – единственный бог.
Профессор повернулся в кресле и посмотрел, как добровольный помощник из клерков осторожно скатывает с крыльца бочонок с пивом.
– Это не совсем верно.
– Это догма, – сказал фельдмаршал. – Буквально на днях Черлемунд напомнил мне об этом.
– Догма еще не означает «истина».
– Ну конечно, – согласился Тамас. – Любой образованный человек…
Он затих под угрюмым взглядом Профессора.
– «Образованный человек»! – усмехнулся ученый. – Как бы не так! Богов было десять. Не один бог и девять святых, а десять. Кресимир пришел первым, а затем попросил помощи у своих братьев и сестер, чтобы основать Девятиземье.
– Десять богов? – переспросил Тамас. Он изо всех сил пытался вспомнить уроки истории. – Я думал, что Кез выбрал своим покровителем Кресимира. Кто же тогда десятый?
Профессор покачал головой:
– Это неправильный вопрос. Вы должны были спросить: если Михали – бог, почему он появился здесь?
Оба повернулись в сторону Южного пика, хотя здание Палаты Пэров закрывало гору. Тамас вспомнил предупреждения, которые он получил от Бo и Таниэля. Древние маги, пытающиеся призвать бога. Это было похоже на сказки. Страхи, рожденные усталостью после напряженных сражений. Хотя, тут же поправил себя фельдмаршал, первые предупреждения поступили еще до осады. Тамас почесал больную ногу. Ее снова начало дергать, как будто возвращалась давно забытая тоска.
– Вы когда-нибудь слышали о Завете Кресимира? – внезапно спросил Тамас.
– Чушь, – ответил Профессор.
– Чушь? Значит, вы знаете о нем? Мне говорили, что это тайна Королевского совета, известная только королям и Избранным.
– Правильно.
Профессор вытер пот со лба носовым платком.
Тамас собрался надавить на него сильнее, но в этот момент раздался крик.
За ним последовал другой, затем третий. Волна страха прокатилась по площади, отдельные возгласы превратились во встревоженный рокот. Люди вскакивали из-за столов, забыв о еде и пытаясь понять причину волнения.
– Что случилось? – Тамас схватил свою трость и поднялся с кресла. – Узнайте, что там произошло, – велел он охранникам. – Зайдите внутрь, – обратился он к ректору и снова отдал команду охране: – Проводите леди Винсеслав.
Тамас разглядел, как Михали ловко, несмотря на свои габариты, взобрался на стол и вытянулся во весь рост, чтобы рассмотреть происходящее.
– Успокойтесь! – крикнул повар, и его голос пронесся над толпой с удивительной силой. – Прошу вас, вернитесь на свои места.
Люди замерли, не зная, что делать. Они не хотели потерять свою очередь сесть за стол, но и опасались возможного продолжения событий. Все еще помнили появление драгун в День выбора.
Тамас по-прежнему не мог ничего понять. Похоже, волнение началось у дальнего края площади. Во всяком случае, люди бежали именно с той стороны, расталкивая тех, кто пытался подойти ближе.
– Мой пистолет! – коротко приказал Тамас.
Он обратил внимание, что Профессор тоже вытянул шею для лучшего обзора. Леди Винсеслав вместе с охранником стояла возле дверей Палаты Пэров.
– Зайдите внутрь, – повторил фельдмаршал. – Я не хочу, чтобы вас растоптала перепуганная толпа.
Ректор проигнорировал его просьбу.
– Как хотите! – прорычал Тамас.
Он взял у охранника пистолет, убедился, что оружие заряжено, и снова вгляделся в толпу.
– Там, – указал рукой Профессор.
Тамас заметил подозрительного человека в нескольких сотнях шагов впереди. Толпа шарахалась от него во все стороны. Похоже, он держал что-то в руке. Тамас раскусил гильзу патрона, и волна порохового транса накрыла его с такой силой, что он пошатнулся. Потом сделал несколько глубоких вздохов, выпрямился и еще раз взглянул на того человека.
Он носил белый фартук поверх такой же белой сорочки и темных брюк. Под ногами у него лежала женщина с длинными светлыми волосами. Он вытер лезвие о свой фартук, уже испачканный кровью, и рванулся в толпу.
