Избранный поднял руки перед собой и зашевелил пальцами. В воздухе над его головой блеснула вспышка, но Таниэль уже спустил курок. Молния ударила как раз туда, где пороховой маг стоял несколько мгновений назад. Разряд был так силен, что мог уничтожить самого Таниэля вместе с Гэврилом, Ка-Поэль, Фесником и десятком солдат Кеза вокруг них.
Пуля пробила Избранному горло, и он упал, обливаясь кровью.
Таниэль облегченно вздохнул.
И тут над склоном горы прозвучал рог. Шум сражения начал затихать, кезанские солдаты потянулись назад, подальше от крепостных стен.
Гэврил оттолкнул от себя последнего противника и поднял кулак над головой:
– Прекратить огонь!
Пушки Горного дозора умолкли. Оставшиеся в крепости кезанцы побросали оружие.
– Мы не берем пленных. – Гэврил хмуро оглядел их. – Сдайте оружие и боеприпасы, а потом отправляйтесь вниз.
Его слова пронеслись над всем бастионом. Кезанские солдаты, освободившись от мушкетов и пороха, спустились со стены и побрели назад между трупами своих товарищей. Гэврил отыскал среди раненых вражеского офицера и опустил руку ему на плечо:
– Передайте фельдмаршалу Тине, что он может послать на склон своих людей, чтобы подобрать убитых. Полагаю, нам всем понадобится несколько дней, чтобы заняться ранеными.
Затем он повторил то же самое на кезанском языке, чтобы быть уверенным в том, что его правильно поняли.
Офицер устало кивнул и с помощью своих солдат спустился со стены. Таниэль присел рядом с Бо:
– Ты в порядке?
Бо молча посмотрел на него.
– Надо понимать так, что не вполне, – догадался Таниэль.
– В бездну все это, – выдавил из себя Бо.
Как из-под земли тут же появились Китерин, Рина и Аласин – все три женщины Избранного. Они окружили Бо, попеременно то ругаясь, то причитая, и повели его в крепость.
Таниэль с Гэврилом наблюдали за ними.
– Мне бы тоже пригодилась такая, – пробормотал Таниэль.
– Что? – удивился Гэврил. – Тоже захотел гарем?
– Да, – ответил Таниэль и тут же получил кулаком по руке от Ка-Поэль.
– Однажды я пытался совладать с двумя женщинами сразу, – признался Гэврил. – Это такая заноза в заднице. Не знаю, как Избранные с ними справляются.
– Просто не считают за людей, – подсказал Таниэль.
– Нет, только не Бо. Думаю, я должен был сказать: «Не знаю, как Бо с ними справляется».
Они посмотрели в другую сторону, на отступающих кезанских солдат.
– Сегодня ты в самом деле спас наши задницы, – произнес Гэврил после недолгого молчания.
– Как это? – Таниэль удивленно взглянул на него.
– Ты не знал? – Гэврил хлопнул себя по колену и расхохотался. Дозорные, собиравшие убитых и раненых, недоуменно обернулись к нему. – Ты хочешь сказать, что не знаешь, кого подстрелил?
– Избранного?
Таниэль наклонился и поднял бутылку фестивального вина. Каким-то образом она осталось целой. Он сделал глоток и после недолгого колебания протянул бутылку Ка-Поэль. Она отпила немного и вернула ему.
– Со ста ярдов даже я его узнал, – сказал Гэврил. – Тот, последний, который шарахнул молнией и едва не сбросил нас со стены. Это был Брайн Беспощадный.
– Глава Королевского совета Кеза? – Таниэль чуть не захлебнулся вином от неожиданности.
– Вот именно.
У Таниэля подломились колени. Он ухватился за стену, чтобы не упасть.
– Я бы ни за что не высунулся из укрытия, если бы знал, что это он. Брайн был в Фатрасте в начале войны. Он мог выиграть ее в одиночку, растерев в порошок всю армию Фатрасты. К счастью, Ипилл вскоре отозвал его обратно в Кез.
– Пожалуй, это даже к лучшему, что ты ни о чем не подозревал, – решил Гэврил. – Они почти одолели нас. Избранные переоделись в солдатские мундиры и скрывали до поры до времени свои перчатки. Их было трудно различить в толпе. А Бо был слишком занят нашей защитой и тоже ничего не заметил.
Таниэль и сам с опозданием открыл третий глаз. И теперь ругал себя за глупость. Он мог перестрелять их всех.
– Знаешь, – сказал он Гэврилу, осматривающему повреждения стены, – мы ведь могли продолжать стрельбу, когда им сыграли отступление. И положили бы еще не одну тысячу на этом склоне. Кез сам поступал так несколько раз в Фатрасте.
– Во время войны нужно соблюдать правила. – Гэврил недовольно фыркнул. – Иначе мы вернемся в Сумеречную эпоху и Кресимир проклянет нас.
