— Аль Ибен? Ты… я знаю тебя, ты Альбен!!! — задохнулась Дизи, и глаза её распахнулись едва ли не так же широко, как рот. — Я узнала тебя! Он говорил с тобой, он даже повиновался тебе — великий Виктус так охотно повиновался тебе! — что до сих пор выглядело бессмысленным! Ты - то присутствие, которое я ощущала!
Он кивнул, по прежнему не мигая.
— Да… со временем это даже обернулось вполне естественным ходом вещей…
После убийства собственного брата Виктус удалился сюда со своими сторонниками. Он основал тайный орден и начал строить святилище, подальше от мирской суеты. Чтобы обезопасить его был распущен слух, что Виктус также убит и захоронен в пустыне. Когда нежить и монстры вновь напали на Периметр, то, как вы помните, ценой огромных потерь снова была одержана победа. Но, самое главное – была захвачена сущность одного из архидьяволов Девяти Адов – Диспатера и помещена в каменный ковчег. Встал вопрос — где ковчег хранить. Виктус и его орден паладинов добровольно вызвались охранять ковчег и поместили его в построенное ими подземное святилище, - Улыбка коснулась лица ненастоящего Виктуса, улыбка того, кто почти забыл такие мелочи смертных, как эта улыбка.
- Он, последний паладин, стоял на страже мира от зла до самого конца. Но находящееся рядом великое зло постепенно выжгло его и его соратников изнутри. Демонические силы узнали о местонахождении ковчега и решили его заполучить. Когда создалась угроза захвата ковчега Диспатера, мне пришлось стать Виктусом, оставив его бренную оболочку … вот так я с тех пор и существовал.»
Виктус мог бы продолжать, но в этот момент мир перед глазами Буффалона стал багровым. В нём кипела всепоглощающая ярость. Теперь ему не помешают! Виктус избежал его гнева, но, даже если придётся испепелить всю пустыню, Полководец осуществит наконец последнее мщение!
Кукла Виктуса снова взглянула в его сторону, протянула руку, словно прося что то у фигуры в доспехах.
Перчатка — та самая, которую сорвал и выбросил Буффалон, — оказалась на руке престарелого колдуна.
— Кровь взывает к крови… а я взываю к тебе, брат. Наша война окончена. Наше время истекло. Нам конец. Твоя сила отрицает мою. Моя — противоречит твоей. Присоединяйся ко мне, и уйдём туда, где нам и место… подальше от людских взглядов…
Вторая перчатка покинула Буффалона и перелетела на, руку уже мерцающего старика. А затем непрерывным потоком, кусок за куском, кроваво красные доспехи принялись отделяться от рук, ног, торса и перепархивать на дряхлое тело колдуна. Где то в процессе изорванный грязный балахон отшельника исчез, сменившись другой, более приличествующей латам одеждой. Даже сапоги Еранаса покинули Буффалона, перекочевав вместе со всем остальным. Лже Виктус воздел руки, его поразительная работа продолжалась, глаза не моргали, губы мрачно кривились.
С каждой потерей разум Буффалона всё больше и больше приближался к тому, каким он был, прежде чем доспехи захватили его. Память и мысли теперь принадлежали только ему, а не убийце, хозяину демонов. Но всё же никогда солдату не освободиться от ужасных дней, минувших после гробницы, не сбежать от ужасов и смертей, в которых он играл пусть и невольную, но страшную роль.
И когда дело было окончено, седовласая фигура снова протянула руку в латной перчатке, призывая к себе шлем. Подхватив его, марионетка Виктуса обвела взглядом Буффалона и остальных.
— Пришло время миру забыть о Еранасе и Виктусе. Хорошо бы и вам сделать то же, всем вам.
Доспехи постепенно стали исчезать, открывая облик пожилого, но вполне крепкого мага Альбена.
— Так это действительно ты, Альбен! — Дизи шагнула к фигуре мага. — Значит это ты нашел меня в Эдинополисе?
— Да… Я чувствовал, что что то не так, и знал, что инквизитор близко, — инквизитор, которой не должно быть в городе наверху, — и что тебя стоит привлечь к делу. Мне надо было, чтобы ты была рядом. Пока ты спала, пока ты ела, я узнал от тебя всё, что мне нужно. — Он шагнул прочь от неё, от них всех. — Наша беседа окончена. Я оставляю вас на самих себя. Однако помните:
