— Дизи. — Он взглянул на своих прежних товарищей. — Лакедон. Виччи.
— Буффалон, — повторила инквизиторя. — Пожалуйста, послушай меня.
— Нет! — Наёмник тут же раскаялся в своей грубости. Она подумает лишь, что даже он знает, что должно быть сделано сейчас. — Нет… послушай лучше ты меня. Я… я сейчас взял контроль над доспехами, но уже чувствую, как он ускользает. Полагаю, я слишком истощён, чтобы продолжать бороться…
— Как тебе вообще удалось одержать верх?
— Он… всё таки… потомок Еранаса, — заметил Виччи. — Доспехи… нуждаются в этом… чтобы… выполнить… предначертанное судьбой… но они… не поняли… что это работает… в обе стороны. Есть ли… другой ответ?
Девушка опустила глаза. Буффалон видел наполнявшую их боль. Хотя она и была инквизитором, бледная женщина не чувствовала радости или удовольствия от необходимости убить того, кто не по собственному выбору вызвал столько зла. Но пока он жив, все человечество под угрозой.
— Лучше сделай это быстро. Один короткий удар прямо в горло. Это единственный способ!
— Буффалон…
— Поторопись… прежде чем моё сознание изменится!
Они все знали, о чём он говорит. В любую секунду доспехи могли вновь превратить его в идеального хозяина для их коварных нужд.
— Буффалон…
— Давай же!
— Всё идёт не так… как мы… предполагали… — проскрипел Фрам с нескрываемой горечью. — Лакедон! Он клялся… нам…
Антиквит, конечно, ничего не сказал, вместо этого он двинулся к Буффалону. С большой неохотой Виччи тоже медленно шагнул к бывшему другу. Буффалон с трудом сглотнул, надеясь, что все это безумие скоро кончится.
Рука, на которой ещё осталась перчатка, внезапно поднялась.
Лакедон успел поймать её.
— Лучше делай… как он сказал… инквизитор…— буркнул угрюмый Фрам. — Похоже… времени у нас… немного…
Дизи подошла, явно пытаясь настроиться на то, что ей сейчас предстоит.
— Прости, Буффалон. Мне бы хотелось, чтобы всё было совсем по другому, не так, как должно быть…
— И не будет, — раздался чей то странный глухой голос.
Неподалёку, за спиной Дизи стоял Виктус, но что то в нём изменилось. Буффалон видел древнего мага лишь мельком и решил тогда, что Виктус — трусливый отшельник, вполне вероятно, утративший большую часть рассудка. Однако в присутствии этой фигуры, пусть и по прежнему одетой в лохмотья, и с волосами, буйными, как невыполотые сорняки, всё остальное казалось ничтожным. Теперь Буффалон догадался, что заставило Асклизиуса поднять глаза в самый решительный момент схватки, а облик древнего мага не мог не потрясти и так не вполне владевшего собой генерала…
Неожиданный тяжкий приступ горечи и ненависти накатил на бойца, приступ, направленный на гнусного брата…
Нет! Виктус не его брат! Опять доспехи замыслили перехватить контроль, разжечь коварный дух Еранаса. Буффалону удалось подавить эмоции, но он знал, что в следующий раз латы наверняка восторжествуют.
Фигура в мантии целенаправленно приближалась к нему, и Буффалон заметил любопытное мерцание вокруг старца. Пленный воин прищурился, пытаясь определить, что же вызвало сияние.
Тело Виктуса было буквально окутано тонким слоем поблёскивающих, почти прозрачных песчинок.
— Кровь взывает к крови, — пробормотал старый маг. Его ставшие ясными глаза не моргали. Даже две нежити, держащие Буффалона, немного попятились. — И кровь покончит сейчас с этой пародией.
Буффалон чувствовал, как бьётся в его мозгу воля доспехов, сражается за власть над его телом. Только совместные усилия его и его товарищей воспрепятствовали сейчас её успеху.
— Виктус? — прошептала Дизи. Седовласый колдун взглянул в её сторону — и женщина отступила — Нет, — ты он, но ты и не он.
Он одарил её — одарил их всех — снисходительной улыбкой.
— Эта живущая оболочка принадлежит действительно Виктусу, давным давно создавшим Тайное Святилище, но со временем навсегда потерявшему своё сознание. Я присматриваю за ним с тех пор, чувствуя некоторую ответственность… — Пропустив дальнейшие объяснения, не упоминая, что в подземном Святилище может так разрушить мозг, мерцающая фигура взглянула на свои — позаимствованные — руки. — Плоть так хрупка. Земля и камень куда надёжнее и долговечнее…
