Лакедон прикрыл глаза… и одарил её короткой улыбкой, появившейся на едва двигающихся губах.
— Ты дала жизнь… мертвейшим… из мёртвых… теперь мы… квиты… — пошутил Виччи Фрам.
— Так что с Буффалоном?
— Мы думаем… он около… Эдинополиса.
Пусть они и спасли её, но инквизитор не могла позволить нежити убить их бывшего друга.
— Буффалон не в ответе за вашу гибель. Он просто не смог её предотвратить.
Двое взглянули на девушку. Наконец Лакедон снова моргнул, и Фрам ответил:
— Мы знаем.
— Но тогда почему?…
Дизи замолчала. Всё это время она считала, что они охотятся за своим убийцей, которым, естественно, мог быть только Буффалон. Только сейчас, глядя на эту пару, она поняла, что её рассуждения пошли по неверному пути.
— Вы преследовали Буффалона не для того, чтобы отомстить ему, вы преследовали доспехи Еранаса. — И хотя мертвецы не ответили, она знала, что теперь не ошиблась. — Вы могли бы сказать мне!
Фрам промолчал, а потом неожиданно сообщил Дизи:
— Город… осаждён.
— Осаждён? Когда это случилось?Кем?
— Тем… кто тоже… хочет… вернуть из небытия… кровавый призрак… Еранаса.
Откуда берутся все эти сумасшедшие, удивилась Дизи, — и эта мысль заставила её вспомнить о человеке, от которого она совсем недавно сбежала. Оглянувшись, она поискала глазами хоть какие то признаки Тайного Святилища — безрезультатно. Пески пустыни перекатывались под ветром, дюны возвышались так, словно стояли тут, никем не тревожимые, веками. И всё же где то здесь земля разверзлась и вынесла её и Буффалона на поверхность.
Не заботясь о том, что мстители могут решить, что она спятила, Дизи позвала:
— Виктус! Послушай меня! Ты можешь помочь нам, а мы можем помочь тебе! Помоги спасти Буффалона и положи конец наследию Еранаса!
Она ждала, ветер трепал её волосы, песчинки жалили лицо. Дизи ждала, что Виктус вот вот явится сам или, по крайней мере, подаст какой то знак, что услышал.
Но ничего не произошло.
Наконец Виччи Фрам прервал тишину:
— Мы не можем… больше… ждать… пока ты кличешь… призраков…
— Но я зову…— Инквизитор остановилась.
Какой смысл пытаться объяснить мстителям, что Виктус пережил века и живёт, пусть и сумасшедший, под самыми их ногами? Коли на то пошло, отчего она вообще надеется, что брат Еранаса присоединится к ним в этом рискованном предприятии? Он уже показал, что, если бы всё зависело только от него, Буффалон был бы давно уничтожен вместе с доспехами. Некоторые легенды, упоминая Виктуса, рисуют его в противовес брату героем, но этот герой тоже вызывал демонов, связывая их своей волей. Его война против Еранаса велась лишь ради самосохранения, и больше ни для чего. Нет, ждать помощи от древнего антиквита не стоит.
— Мы идём… — добавил Фрам. — А ты… как хочешь… инквизитор.
И что оставалось Дизи делать? Даже без Виктуса — надо идти за Буффалоном. Демон повёл его к осаждённому Эдинополису, но зачем? Или он надеется полностью стереть то, что осталось от разума воина ветерана, чтобы память Кровавого Полководца полностью взяла верх? Это было бы ужасно, ужасно для всех людей на свете, не только для бедняги Буффалона. Многие учёные небезосновательно полагали, что если бы Еранас победил своего брата, он бы распространил зло по всему миру и тот пал бы под его пятой. Сейчас он, кажется, как и Дизи, получил второй шанс.
Посланец Технократии и Инквизиции, она не могла допустить такого — даже если бы это и означало необходимость убить носителя доспехов. При этой мысли девушка осталась спокойна, — если равновесие потребует гибели Буффалона, так тому и быть. Даже её жизнь не имеет значения, если только пожертвовав ею можно положить конец опасности.
— Я иду с вами, — отозвалась, наконец, инквизитор.
Лакедон кивнул, затем показал пальцем туда, где лежал Эдинополис.
— Он говорит… время… уходит.
И троица отправилась в путь, причём мстители поставили Дизи в середину, между собой — факт, не укрывшийся от внимания девушки. Ветер уже почти занёс следы Буффалона, но Фрам и антиквит не испытывали затруднений с выбором маршрута. Цепь, связующая мертвецов с тем, что убило их, не позволяла паре сбиться с пути.
