- Сейчас же он пошел! - перебила жена. - Я ему, может быть, десять раз подряд повторяла, что сначала необходимо идти в школу, а потом уже к полицмейстеру!
- Что ты скажешь про нее? - обратился Шапиро к дочери. - Она говорит, что она сказала...
- Ну ладно! Кто бы ни сказал, - оборвала Бетти и обратилась к квартиранту: - Расскажите-ка лучше вы, что было утром, когда вас вызвали?
Задребезжал звонок.
- Кто там?
Сёмка вернулся из гимназии. Раскрасневшийся, запыхавшийся, с сумкой за плечами, прямо с порога - на шею учителю.
Учитель с учеником крепко расцеловались.
Глава 17
ПОСЛЕ ОБЛАВЫ
Ночь, проведенная Рабиновичем в полицейском участке, все же не прошла для него даром: он прихворнул. Еще с утра жаловался на головную боль, его слегка знобило, а к вечеру он лежал в своей кровати, укрытый поверх одеяла периной, и обливался потом. Перина была хозяйская, да и самый процесс потения был делом рук сердобольной Сарры Шапиро. Она напоила его чаем с малиной, основательно укрыла и приготовила уксус со спиртом, которым Давиду Шапиро надлежало натереть квартиранта.
Сарра Шапиро хотела послать Бетти за врачом, но Рабинович заупрямился: не надо!
- Что вам помешает, если доктор вас посмотрит?..
- Не нужно!
- Знакомый доктор, свой человек.
- Не надо!
- Да и берет он недорого... сколько дадут.
- Не надо!
- Вот сумасшедший упрямец, - сказала Сарра дочери по-еврейски и обратилась к квартиранту по-русски: - Скажите, пожалуйста, все ли Рабиновичи таковы или только вы так отличаетесь?
- Все таковы!
- Не лучше, чем Шапиро?
- Еще хуже!
- Ну, если так, вас есть с чем поздравить!
Рабинович ничего не ответил, переглянулся с Бетти, и оба так весело рассмеялись, что, глядя на них, не выдержала и Сарра. Затем она засучила рукава и отправилась на кухню готовить куриный бульон для больного.
- Ну ладно, доктора вы не хотите, но бульон-то вы не откажетесь скушать? Черт знает, откуда берутся такие сумасшедшие на свете!..
Молодые люди остались одни. После вчерашней истории они чувствовали себя как-то особенно хорошо и смеялись без всякой видимой причины, просто потому, что оба были молоды, свежи и здоровы. К тому же какая-то неясная, неведомая сила влекла их друг к другу с первой встречи. И хотя никаких разговоров между ними на эту тему не было, оба чувствовали, что они друг другу далеко не безразличны.
***
Бульон хозяйского изготовления, по свидетельству самой Сарры Шапиро, имел "райский вкус" и был достоин "царского стола".
Мнение хозяйки целиком разделял больной, испытывавший несказанное удовольствие не столько от самого бульона, сколько от того, что тут же рядом сидела Бетти, которая держала тарелку и следила за тем, чтобы он съел все, до капельки.
Черт возьми, хворать таким образом, кормясь из Беттиных ручек, он готов и подольше!
Но в это время, как всегда неожиданно, влетел в дом Шапиро и сразу затараторил:
- Ну, что тут уже случилось? Квартирант заболел? Что с ним? Температура? Почему не посылают за доктором?
- Здравствуйте, курьерский поезд! - встретила его по своему обыкновению Сарра. - Откуда ты знаешь, что мы не хотели позвать доктора?
- "Хотели звать"? Чего же его не зовут?
- Поди спроси его!
Давид Шапиро в таких случаях не любит длительных дискуссий. Схватил на лету пальто и шапку, побежал и через несколько минут, к великому огорчению квартиранта, приволок доктора. Домашний врач семьи Шапиро подсел к Рабиновичу, пощупал пульс, приложил ухо к груди и с размаху хлопнул его по плечу.
- Ну, нечего дурить! Всем больным можно пожелать таких болезней! Дай Бог каждому еврею иметь такое сердце и такие легкие, - сказал доктор и прибавил по-еврейски: - Молодой человек, вы, очевидно, никогда в хедере не учились!9
Узнав от хозяйки, что больной не понимает ни слова по-еврейски, доктор даже привскочил со стула. Несколько раз подряд он надевал и снимал очки, переглядывался со всеми и вдруг стал прощаться.
Повоевав с Рабиновичем из-за денег, которые он отказывался принимать, и в конце концов приняв их, доктор вышел в другую комнату и, прощаясь с семьей Шапиро, проговорил:
