– Я помню это место, – внезапно произнес Джорди, оглядываясь вокруг, – я часто приходил сюда с мамой. И совсем недавно, но все тут выглядело по-другому. Сейчас все такое старое и столько пыли. Неужели прошло много времени с тех пор, как я был здесь в последний раз? Я не помню… Я почти все забыл.
Мальчик не ждал от Джордана ответа на свой вопрос. Да тот бы все равно не смог ответить, у него язык точно прилип к небу от жалости к маленькому призраку. Что-то, наверное, очень страшное стало причиной смерти госпожи Мэри и ее сына Джорди тогда, много лет назад. Может быть, их обоих убили именно здесь, в этом зале? Скорей всего, правды Джордан никогда не узнает. Его переполняла бессильная ярость из-за несправедливости, в результате которой маленький мальчик оказался брошенным и обреченным на скитания в веках, понимая только то, что его разлучили с его мамой…
Внезапно пес остановился. Сердце Джордана тревожно забилось, и он начал напряженно всматриваться вдаль, но никаких препятствий впереди не увидел. Он поднял факел повыше, со всех сторон, насколько распространялся тусклый колеблющийся свет, его окружала безмолвная пустота. Волосы у актера едва не встали дыбом, когда он осознал, что они уже довольно долго идут по этому залу, а конца ему не видно. Джордан с тревогой подумал, как же далеко тянется это помещение и куда в конечном итоге они попадут?..
Тут собака радостно залаяла и усердно завиляла хвостом, а затем села и уставилась вдаль. Джорди, на лице которого явственно читалось волнение и томительное ожидание, стоял рядом с псом. Вдалеке появился и начал быстро приближаться свет. Джордан почувствовал себя очень неуютно, руки у него задрожали от ощущения, что рядом происходит что-то странное и даже сверхъестественное. Он заколебался, не дать ли отсюда деру, пока не поздно? Нет, этого сделать он никак не мог. Словно зачарованный, он стоял и смотрел, как свет приближался, становясь ярче и принимая расплывчатую форму облака. Коротышка Джорди и собака не двигались. Наконец облако медленно превратилось в светящуюся фигуру молодой женщины с длинными светлыми волосами и бледно-голубыми глазами, сияющую столь ярко, что смотреть на нее было больно. Но Джордан не мог отвести от нее глаз, столько неописуемой красоты было в ней. Женщина остановилась в нескольких ярдах перед Джорди и протянула к нему свои руки. Лицо ее излучало самую нежную любовь, которая только существует в мире.
Джорди бросился вперед, а собака обернулась к Джордану, точно спрашивая разрешения покинуть его, тот кивнул, и пес подскочил к мальчику и его маме, которые заключили друг друга в крепкие объятия. Бладхаунд уселся рядом, гордо вскинув голову. Серебристый свет растаял, поглотив призраков. Актер поднял руку и помахал им на прощанье. Слезы текли по его щекам.
– Прощай, Джорди, – сказал он хриплым голосом, – прощай, пес, да упокоятся ваши души, друзья.
С этими словами он повернулся и пошел обратно, устремившись к свету, в мир, которому принадлежал.
Когда Джордан вышел из заброшенного зала в коридор, его уже ждали Гэвэйн и Хранительница. Актер молча кивнул, отвечая на их немой вопрос. Они на несколько секунд опустили головы. Джордан вставил факел обратно в крепление. Он извлек из рукава платок, чтобы вытереть почти уже совсем просохшие слезы, но, услышав звуки чьих-то приближавшихся шагов, резко обернулся и засунул платок обратно. Из-за угла появился граф Родрик в сопровождении дюжины своих личных охранников, сильных профессиональных бойцов, подчинявшихся, этого Джордану можно было и не объяснять, исключительно самому графу, но никак не принцу Виктору. Гэвэйн без колебаний встал рядом с Джорданом, положив руку на висящую у него сбоку секиру. Родрик остановился перед ними, посмотрел на внимательно наблюдавшую за ним Хранительницу Замка и коротко поклонился Джордану.
– Прошу прощения за вмешательство, ваше высочество, но сейчас необходимо, чтобы вы вернулись в ваши покои для немедленного совещания с вашими советниками. Состоится важное собрание при дворе, на котором ваше присутствие необходимо. Нам следует обсудить это, мой господин. Прошу меня простить, Таггерт…
