Бальтазар объяснил ей в коротких словах все эти странности. Затем, как обыкновенно между любовниками, начались уверения, клятвы в вечной любви; и вот они упали в объятия друг друга, и был один восторг, одно высокое, чистое блаженство.
Ломая руки, стеная, вошел Моис Терпин в кабинет, а за ним Пульхер и Фабиан, напрасно его утешавшие.
— Нет, нет! — вопиял он. — Я решительно убитый человек! Я уж не генерал-директор естественных дел — не имею права изучать в княжеском погребу — немилость князя — я думал получить вскоре Зеленопятнистого Тигра, по крайней мере, с пятью пуговками. Все, все пропало! Что скажет его превосходительство министр, когда узнает, что за него приняли какого-то уродца, какую-то Simia Belzebub, cauda prehensile[15], или чёрт знает что такое! О, Боже мой! и он возненавидит меня! Аликанте! Аликанте!
— Но, почтеннейший профессор, — говорили друзья, — почтеннейший генерал-директор, вспомните, что теперь уж нет министра Циннобера. Вы совсем не ошиблись. Гадкий урод обманул вас, так, как и всех, чарами феи Розабельверде.
Тут Бальтазар рассказал, как все было с самого начала. Профессор слушал, слушал и наконец воскликнул:
— Да, что же это, сплю я, или бодрствую? Колдуны, ведьмы, феи, магические зеркала, сочувствия. Верить ли мне всей этой бессмыслице?
— Ах, любезный профессор, — заметил Фабиан, — поносили бы вы хоть денек сюртук с короткими рукавами и длинными полами, так поверили бы всему.
— Да, да! Все так! Все справедливо! Заколдованное чудовище обмануло меня — я не стою — я летаю по потолку. Проспер Альпанус берет меня с собой, я еду верхом на бабочке — фея Розабельверде, девица фон-Розеншён причешет меня, и я буду министром — королем — императором.
Тут он начал хохотать и прыгать по комнате, так что все начали опасаться, чтоб он совсем не помешался. Наконец, выбившись из сил, он упал в кресла. Кандида и Бальтазар подошли к нему и стали говорить, как они друг друга любят, как не могут жить один без другого, и все это так трогательно, что Моис Терпин прослезился.
— Дети! — сказал он. — Делайте все, что хотите! Женитесь, любитесь, голодайте вместе, потому что я не дам Кандиде ни гроша.
— Что касается до голоданья, — возразил Бальтазар, — так мы этого не боимся. Завтра, г. профессор, я объясню вам все, и вы увидите, что дядя мой Проспер навсегда обеспечил нас от нужд и недостатков.
— Да, завтра, завтра, любезный сын; теперь я лягу спать; а то сойду с ума, потеряю решительно голову.
И он в самом деле тотчас же отправился спать.
IX.
Смущение верного камердинера. — Как старая Лиза взбунтовала народ, а министр Циннобер, обратившись в бегство, поскользнулся. — Достопримечательное объяснение внезапной смерти Циннобера лейб-медиком князя. — Как князь Варсануфиус очень огорчился, кушал лук, и как потеря Циннобера осталась невознаградимой
Карета Циннобера простояла почти целую ночь перед домом Моис Терпина. Не раз говорили егерю, что его превосходительство давным-давно отправились домой; но егерь полагал решительно невозможным, чтоб их превосходительство пошли пешком в такую ненастную погоду. Когда же погасили все огни и заперли двери, карета отправилась домой пустая. Тут егерь разбудил тотчас камердинера и спросил, возвратились ли их превосходительство домой и каким непостижимым образом?
— Их превосходительство, — шептал камердинер ему на ухо, — прибыли вчера в сумерки, действительно и теперь почивают. Но каким образом? — Я вам расскажу все — только, ради Бога, никому ни слова, я пропал, если их превосходительство узнают, что я, а не кто другой встретился с ними в темном коридоре. Я лишусь своего места. Их превосходительство, конечно, невелики ростом, но очень гневны, легко выходят из себя и тогда ничего не помнят. Вот не дальше, как вчера, они изволили проколоть своею шпагой простую, гадкую мышь, осмелившуюся пробежать по спальне их превосходительства. Так вот, видите ли, почтеннейший, в сумерки я надел свой плащишка и пошел было в ресторацию на партию трик-трак, как вдруг слышу, что-то зашумело на передней лестнице, проскочило в темном коридоре промеж ног моих, полетело на пол, подняло проницательный визг и потом захрюкало.
